Незадолго до этого у Хуациня состоялся очередной разговор на повышенных тонах с контр-адмиралом Осиповым – бессменным командиром большого космического буксира «Илья Муромец». Заслуженный ветеран космофлота требовал от командующего четвертым флотом включения его корабля в состав сил, принимающих непосредственное участие в боях на земной орбите. И имел к этому определенные основания: буксир уже давно был вооружен пушками Гаусса и являлся полноценной боевой единицей.
Но и у Хуациня имелся неубиваемый аргумент: в его распоряжении было аж пятнадцать тяжелых крейсеров и только один буксир. «Илья Муромец» при необходимости мог заменить любой тяжелый крейсер, но ни один тяжелый крейсер не мог заменить буксир. И если на Землю будет валиться что-нибудь тяжелое, выправить ситуацию сможет только «Илья Муромец». На некоторое время убедил. Договорились, что буксир будет сидеть на Луне в полной боевой готовности и, если что, то сразу.
Спустя несколько часов искины центаврских авианосцев, которых на земной орбите к этому времени скопилось чуть меньше двухсот, по-видимому, смогли о чем-то договориться. Хаотическое роение прекратилось. Оно еще не стало полностью упорядоченным, но некоторая система уже просматривалась.
Чтобы понять логику ИИ, надо думать, как ИИ. Сам Хуацинь этого себе позволить не мог, но в его распоряжении имелся Конфуций – квантовый суперкомпьютер уровня «Стратег», для которого подобное было плевой задачей. Получив задание, он почти мгновенно выдал результат:
– Формируются ударные соединения для осуществления прорывов во втором, четвертом, седьмом, девятом и двенадцатом секторах. До тридцати единиц в каждом.
Тридцать кораблей на один сектор – это очень много, даже с учетом того, что его пространство контролирует пять крепостей. Тем более что некоторым из них, в частности четвертой, шестой, седьмой, тринадцатой и шестнадцатой придется одновременно работать по двум соседним секторам. А двенадцатой, расположенной в точке схождения сразу трех подвергающихся атаке секторов – четвертого, седьмого и девятого – сразу по трем. Хорошо еще, что имеется подвижный резерв.
– Внимание всем, – начал командовать вице-адмирал. – Ожидается массированная атака противника в секторах с номерами два, четыре, семь, девять и двенадцать. Мониторам выдвинуться на линию крепостей во втором, четвертом, седьмом и девятом секторах, первой эскадре крейсеров занять двенадцатый сектор. Второй и третьей крейсерским эскадрам образовать второй эшелон обороны. Особое внимание обратить на стык четвертого, седьмого и девятого секторов. Огонь открывать без команды при выходе противника на дистанцию в двадцать мегаметров.
Четвертый флот начал перестроение, занимая указанные места.
Сектора обороны представляли собой весьма обширные области пространства, каждая из которых составляла одну двенадцатую часть додекаэдра, окружающего геосинхронные орбиты Земли. Примерно двадцать пять на двадцать пять мегаметров. В сектор можно поместить четыре Евразии и еще место останется. И в каждой из точек, образующих вершины этого правильного пятиугольника, висела орбитальная крепость. Российский Союз обеспечивал гарнизонами первую, одиннадцатую и шестнадцатую крепости. Китай – вторую, двенадцатую и семнадцатую. США – третью, тринадцатую и восемнадцатую. Франция – четвертую, четырнадцатую и девятнадцатую. Большая Индия – пятую, пятнадцатую и двадцатую. Корея, Бразилия, Венесуэла, Вьетнам и Куба, соответственно, шестую, седьмую, восьмую, девятую и десятую.
Десятая и четырнадцатая крепости вообще не должны были участвовать в отражении атаки центаврских авианосцев, но перемещать их со своих мест командующий не рискнул – ситуация могла измениться.
Спустя несколько минут авианосцы кинулись в атаку. Одновременно. Кинулись – это с их точки зрения. А если смотреть с Луны, как это делал Хуацинь, – то значки центаврских кораблей всего лишь медленно поползли в сторону Земли по голоэкрану. Командирам гарнизонов крепостей движение авианосцев казалось не слишком быстрым и уж точно не стремительным. Все-таки расстояние до них пока исчислялось десятками мегаметров. Искусственным интеллектам орбитальных крепостей, чьи квантовые суперкомпьютеры совершали сотни триллионов операций в секунду, были вообще не свойственны такие понятия, как быстро и медленно. Период в секунду с небольшим, за который радиоволна преодолевала расстояние от Луны, они воспринимали как нечто, сравнимое с вечностью.