Журнал “Дамы и Автомобили” попался ему в руки случайно. Вернее, даже не в руки, а в ноги: Метелица поднял несколько аляповатое издание с пола в троллейбусе. И сразу же сунул нос на задворки, где каждый уважающий себя журнал печатал гороскоп.
"Крепитесь, потеря близкого человека необратима”, – предостерегла его рубрика “Астропрогноз” в лице ее ведущей (-его) Д. Корзун. И действительно, бабка Метелицы, врач-гинеколог на пенсии, никогда не болевшая даже простудой и собиравшаяся дожить до столетней годовщины Октябрьской революции, отдала богу душу, угодив под инкассаторскую машину.
Самого Метелицу поразила не столько скоропостижная кончина старой перечницы, сколько пророчество скромной журнальной рубрики.
"Дамы и Автомобили” выходили с периодичностью раз в две недели, и следующий номер журнала Метелица купил уже совершенно осмысленно.
"Крепитесь, вас ждет фантастическая удача”, – напел в его уши журнал.
И точно – покойная бабка, с которой он расплевался десять лет назад на почве полной несовместимости идеологических платформ, завещала ему дом в Лисьем Носу. Дом был не так чтобы очень, но земля в Лисьем Носу стоила дорого. Курортная зона, залив – пятьсот метров и престижное соседство: напротив бабкиного двухэтажного скворечника свили себе гнездо (по финской технологии) какие-то ушлые ребятки из Норильска. Поговаривали, что и сам норильский мэр не гнушается наведываться в это фешенебельное бунгало.
Последние два года Метелица действовал только по указке Д. Корзун.
Он переехал в Лисий Нос и продал свою скромную квартирку на метро “Проспект Большевиков” после короткой резолюции Д. Корзун: “Операции с недвижимостью в четверг будут особенно удачны, а смена жилья принесет вам много приятных неожиданностей”. Приятных неожиданностей оказалось немало, и в их числе – небольшое наследство, оставленное все той же бабкой.
Но поворотным в своей судьбе Метелица по праву считал выпуск “Дам и Автомобилей” за декабрь прошлого года. Из небесной канцелярии была спущена новая директива для Овнов, а ее педантичный (-ая) ведущий (-ая), как всегда, донес (-ла) ее до широких народных масс:
"ПОПЫТАЙТЕСЬ ОТКРЫТЬ СОБСТВЕННОЕ ДЕЛО – Я РЕЗУЛЬТАТ НЕ ЗАМЕДЛИТ СКАЗА ТЬСЯ!”
Следует отметить, что такие мысли и раньше приходили в голову Метелице, но теперь он решился. Собственное дело было хорошо уже тем, что выгнать его с работы мог теперь только он сам. Это обстоятельство оказалось едва ли не главным. И после двухмесячного хождения по инстанциям, инспекциям и комиссиям, а также с помощью самой обыкновенной мзды “Управлению по лицензионно-разрешительной работе”, “собственное дело” торжественно открылось.
Часть квартирных денег Метелица потратил на взятки санэпидстанции и пожарной инспекции, еще часть ушла на аренду однокомнатной квартиры в переулке Бойцова и закупку офисной мебели, компьютера, канцелярских принадлежностей и сотового телефона. Мобильник был нужен Метелице, как рыбке зонтик, но наличие номера сотовика на визитках – свидетельство финансовой стабильности фирмы. А это благотворно влияет на потенциальных клиентов.
Оставался еще неприкосновенный запас – на зарплату будущим сотрудникам детективного агентства “Валмет”.
"Валмет” расшифровывался просто, по первым буквам его имени: “ВАЛЕНТИН МЕТЕЛИЦА”. Уже потом, от старого приятеля Додика Сойфера, Метелица узнал, что “валмет” – это еще и марка винтовки, находящейся на вооружении финской армии.
Что ж, тем лучше, причинно-следственная связь сугубо штатского Метелицы с хорошо вооруженным миром – налицо.
Собственно, Додик Сойфер и был тем самым человеком, который надоумил Валентина открыть детективное агентство. Додик начинал свой трудовой путь, как и положено скромному еврейскому юноше, – зубным техником. Но копаться в чужих зубах ему быстро надоело, и он укатил в Израиль, где обитал последние восемь лет. В Израиле он успел послужить в полиции и даже собирался сделать карьеру, если бы не темная история с двумя палестинцами, после которой арабы оказались в морге, а Сойфер – в когда-то брошенной им гойской России.
После неудачных попыток пристроиться в какую-нибудь охранную структуру Додик прибился к Метелице и к денежкам его покойной бабки. Так как полицейский зуд все еще одолевал его, а почесаться никак не удавалось, Додик предложил Вале открыть ни от кого не зависимое детективное агентство.
– И что мы будем делать? – спросил лох Метелица.
– То, что делают все детективы. Выслеживать, вынюхивать, собирать сведения… Дело верное.
– Ты думаешь?
– Еще бы! Ты знаешь, сколько сейчас “новых русских”…
– Старых евреев, – осторожно поправил Метелица, многолетний подписчик газеты “Завтра”. – Все “новые русские” – это старые евреи! Разграбили страну, сволочи!..
Подобные разговоры Додик пресекал в зародыше.
– Всему виной ваше русское пьянство. И воровство. Но дело не в этом. А в том, что “новые русские” слишком заняты бандитскими разборками. Их жены остаются без присмотра и вполне могут нарваться на какой-нибудь левый фаллос. Мужья, естественно, легко просчитывают эту ситуацию – сами с фаллосами, – Додик сделал ударение на предпоследний слог. – И что они делают в таком случае?
– Что''
– Обращаются к детективу. Чтобы он, так сказать, выпас их сокровище.
Метелица надолго задумался.
– А я думал, что у бизнесменов есть своя служба безопасности, – наконец сказал он.
– Есть, – Додик ничуть не смутился. – Но существует и другой вариант: крутой папик боится огласки. Не хочет выносить сор из избы. Стыдлив-с… Значит, нужна третья, незаинтересованная сторона. Или повернем ситуацию по-другому: жена какого-нибудь папика подозревает его в неверности. И слежка устанавливается уже за ним.
Эта мысль показалась Метелице и вовсе абсурдной.
– Если ты начнешь следить за крутым папиком, то не проживешь и двух дней. У них ведь профессионалы работают… Это даже хуже, чем с арабами лаяться.
Но и это не смутило Додика.
– Хорошо… Пример с папиками не совсем удачный, признаю… Но есть же масса других деликатных дел…
– Каких?
– Других, – упрямо повторил Додик. – В жизни все случается. Например, уголовка отказалась от ведения какого-нибудь заведомо обреченного дела. Потерпевшие в панике, пишут жалобы в Генеральную прокуратуру, копия – на оппозиционный правительству телеканал. А тут – мы. Бросаемся на “глухарь”, как гиены на падаль…
Метелица иронически хмыкнул, и Додик сразу же поправился:
– С гиенами перебор, конечно… Скажем так, частному детективу можно доверить самую неприличную тайну. Частный детектив – это душевный гинеколог.
"Душевный гинеколог” – это было совсем неплохо. Это был привет бабке, сидящей сейчас где-то под небесными кущами. В конце концов, именно смерть отставной гинекологини дала ему средства к существованию.
И Метелица сдался.
А Додик побежал заказывать визитки., Через две недели они поместили в газетах первые объявления. А еще через три дня объявились и первые кандидаты на должность сотрудников. Два совсем молодых парня. Кирилл Лангер и Арик Дергапутский.
Первый забрел в “Валмет” совершенно случайно: он был торговым агентом и попытался втюхать Метелице автопылесос с пятью насадками, электрогриль и целую коллекцию вибромассажеров. Вещи, безусловно, первой необходимости.
Но как только Лангер узнал о профиле их конторы, вибромассажеры были напрочь забыты. Он остался и был принят Метелицей в штат.
Нельзя сказать, что работы у “Валмета” было завались и вся она была серьезной. Так, мелочи, оскорбленные мужья, униженные жены, свихнувшиеся экстрасенсы и такие же ненормальные любители экзотических животных… Первым соскочил Кирилл Лангер, которому было поручено какое-то пустяковое дельце. Суть этого дельца сейчас, по прошествии полутора месяцев, Метелица не вспомнил бы и под дулом пистолета. Какой-нибудь очередной клон любовной слежки, не иначе. Но, судя по всему, в ходе этой слежки Лангер отследил другое место работы. Этим и объяснялся его скоропалительный уход из конторы, а вернее – бегство. Лангер смылся в его, Метелицы, отсутствие (вызванное сезонным обострением портвейновой лихорадки). Бегство было таким скоропалительным, что Лангер даже не освободил свою половину стола. Стопка журналов, пара блокнотов, ручка, связка каких-то ключей, фотография какой-то красотки… Не то чтобы уход сотрудника как-то особенно расстроил Метелицу, нет. Просто Кирилл не посчитал нужным даже проститься с ним, хотя исправно, на протяжении двух месяцев, получал приличную зарплату.