Первый легион я оставил оборонять переправу. Им в помощь я определил полсотни тысяч алебардщиков и столько же арбалетчиков. С остальным войском я оттянулся назад на суточный переход. Подобрал самую узкую переправу шириной в три километра и начал готовить оборонительные позиции. Это со стороны моего владения берег был подготовлен к обороне, но я-то сейчас оказался на другой стороне. А её мы вообще не готовили к защите. Кто же знал, что я могу оказаться в ситуации, что мне придется принимать бой в суточном переходе от своего владения. И у меня есть примерно сутки, чтобы хоть что-то сделать.
Два элитных легиона я оставил в резерве у переправы, которую прикрывал первый. Мало ли как повернутся события, пусть лучше будут дополнительные силы, чем не будут. А мне и четвертого хватит. Свою стрелковую кавалерию я отправил ко входу во владение. Она должна была дождаться подхода противника, атаковать его и отступить сразу по двум направлениям. Меньшая часть отойти во владение, а большая пойти ко мне.
Виолетта и Бабочка пришли вместе, как и предсказывалось через два дня. Стрелковая кавалерия атаковала их из засады и, как и договаривались, отступила в двух направлениях. Вот только девчонки не стали её преследовать от слова вообще. Отогнали и на этом успокоились, начав разбивать лагерь в долине таверны. Этим они сильно нарушили мои планы по заманиванию их в ловушку. И что мне теперь делать? Я-то их тут жду, чтобы убить, а они не хотят идти умирать.
Ситуацию исправил Горец. Он не стал заморачиваться со сбором армии, а просто собрал всю кавалерию нашего союза, переправил их на мою территорию, и вся эта почти миллионная лава хлынула из моего владения на не успевших окопаться девчонок. Несмотря на то, что и сами девчонки привели с собой, как потом выяснилось, почти полтора миллиона солдат, противопоставить закованным в броню рыцарям и конным арбалетчикам особо было и нечего. Тем более, что всадники шли нескончаемым потоком, растекаясь по территории долины и атакуя всех, кого видели. Девчонок завалили ближе к концу первого же дня. Горец не стал брать их в плен.
- Не хочу это делать, - чуть подумав, ответил он на моё предложение о захвате. – Проще их грохнуть, чтобы в следующий раз никто даже подумать не смел о нападении на нас.
- Тоже верно, - я согласился с такой трактовкой.
- Уроком будет, - подвел Горец итог наших мгновенных переговоров.
Резня длилась почти сутки. Когда на следующий день на горизонте показались передовые части Бульдожки, его уже ждали. И конная лава хлынула на него. Сам Бульдожка сумел сбежать. Нас подвела местность и общая усталость кавалерии.
А потом и Цезарь с Имперцем отступили. Я их не преследовал, опасаясь ловушки. Наше с ними сражение вышло ожесточенным, упорным, но не эффективным. Мои потери составили около восьми тысяч убитыми и ранеными, причем безвозвратно я потерял чуть больше тысячи. Основные потери пришлись на моменты, когда прорвались конные латники и при сражении с элитой Имперца. Остальные поправятся и вернутся в строй не позже, чем через месяц. Их потери… может тысяч тридцать убитыми, и то которые пришлись на первые атаки упорного Имперца. Не уверен, что они потеряли больше.
А вот девчонки потеряли всё. От армии в полтора миллиона остались жалкие ошметки тысяч в двести. Остальные убиты или добиты в результате последующей резни. Бульдожка потерял примерно десятую часть армии и тоже в начале боя, когда на его передовые части обрушилась латная кавалерия. Его, как и меня, тоже спасла территория. Многочисленные переправы и реки затрудняли преследование. Поэтому, когда Бульдожка понял, что всё кончено и наступление захлебнулось, он просто отступил, оставив заслоны на переправах. Горцу же было достаточно того, что нападение окончилось не в пользу нападавших. Кстати, владения девчонок достались нам. Горец вызвал Шахзада и Клинка (члены нашего союза), передал им по сто тысяч конных рыцарей и отправил по центральной дороге во владения девчонок.