Противник накачивал войсками прилегающую территорию неделю, во время которой я валялся на пригорке и ничего не делал, разве что лениво жевал травинку. Сколько рыцари против меня выставили солдат я не знал. Как и их качественный состав. Рыцари выставили по краю леса легких копейщиков и иногда среди деревьев мелькали всадники, закованные в броню, и пехотинцы. Из моих разведчиков никто пройти через оцепление не смог, слишком густо стояли дозорные. Использовать ракеты нельзя, нынешние пушки так далеко не добивают, арбалеты тоже. Вот мы и сидели, ожидая, пока противник пойдет в атаку. Их разведчиков, что ночью к нам лазили, мы с радостью принимали, спасибо лягушкам.
На переговоры ко мне никто не пришел, хотя я ожидал предложения о передаче территории в обмен на мирный договор. Сам бы я так и сделал. И, может быть, даже согласился. Но, что получилось, то получилось. Раз ко мне никто не пришел, будет исходить из того, что меня хотят отпинать по максимуму.
Пока противник накачивал территорию своими войсками, мы спешно делали опорные пункты для арбалетчиков. До меня только сейчас дошло, что кроме обороны вдоль дороги, других защитных сооружений у меня при входе нет. А на болото всецело полагаться нельзя. Так что я поехал сперва на одну сторону и начал ставить вешки, где мы потом построим ДОТы, а потом и с другой стороны отметил будущие оборонительные сооружения. При этом я учитывал, что комплекс должен быть единым и каждая часть должна прикрывать остальные. А пока на месте будущих ДОТов мы начали ставить деревянные пункты обороны. Там должны засесть арбалетчики и с радостью встречать атакующих подарками. Подарков мы заготовили множество. У каждого арбалетчика было по полсотни подарков всегда с собой и ещё примерно по пять сотен в крепости на каждого человека.
Мастерские работали день и ночь, выпуская болты тысячами. Опыт прошлой войны показал, что болтов всегда мало. Кроме персональных подарков, я приказал подготовить коллективные из нашей отличной нефти. Её мы разливали дорожками вдоль болота. Также мы готовили огненные ловушки возле опорных пунктов. Там на расстоянии тридцати метров мы тоже разливали нефть.
Через неделю рыцари предприняли первый штурм. Причем они не стали проводить разведку боем, чтобы оценить уровень нашей обороны, сделать выводы и так далее, что там дальше. А просто попёрли огромной толпой по дороге. Разумеется, мы открыли шквальный огонь из арбалетов.
Когда вал тел начал мешать переть буром вперед, наступление отменили. Дорога была узкая, так что потери рыцарей составили убитыми всего пару тысяч. Тех раненых, которых мы могли добить, мы добили. Остальные уползли в лагерь.
Как я уже неоднократно говорил, тут, в отличие от реальности, раненые не умирали, а потихоньку отползали к своим и попадали в центр восстановления, если называть красивым словом. А по-простому, огороженная территория, в которой раненые отдыхали и усиленно питались. Раны затягивались, тело восстанавливалось, конечности отрастали. В зависимости от тяжести ранения, восстановление занимало до одного месяца. После чего раненый гарантированно возвращался в строй, обладая уже полученным опытом. Поэтому мы старались добить противника.
Нет, некоторые понятия чести у меня присутствовали. Я бы не стал просто так добивать раненых, это не правильно. Но именно в этом случае я отошел от правил. Против меня собралась группа из сорока противников. Какие уж тут правила?
Через два дня бесплодных попыток прорваться по дороге, рыцари предприняли попытку пройти через болото. В отличие от атаки по дороге, когда мы открывали огонь с максимальной дистанции и потери рыцарей были не большие, тут мы подпустили врага как можно ближе, после чего просто уничтожили примерно тридцать тысяч пехотинцев. По моей градации, это были средние пехотинцы.
Такие огромные потери враг понес потому, что вместо того, чтобы просто проверить возможность атаки через болото и отправить всего пару сотен солдат, рыцари предприняли полноценное наступление по фронту примерно в 5 километров. Понятно, что арбалетчики в очередной раз потренировались в меткости. А я подумал, что арбалетчиков нужно больше. И болтов тоже. Сейчас у меня по фронту расположилось примерно тысяч сто. Но что-то мне подсказывает, что нужно еще пару сотен в резерв посадить. Да и ротацию стоит устроить. Пусть дальнейший опыт все получают.
- Какой-то у них тупой командир, - негромко произнес Краснов, мой уже пожилой генерал.
- Пока ничего не могу сказать, - нейтрально ответил я, подумав, что и мой не лучше. – Но то, что действует он не обдуманно, это да. Но не будем забывать, что у них слишком много солдат. И их командующий будет учиться. По крайней мере, должен. Не совсем же он тупой, - закончил я мрачно.