Торн прошелся по комнате и, не дождавшись ответа на вопрос, решил, что загнал Лайта в логический тупик. Он улыбнулся, словно припомнив что-то веселое.
— Лет пятнадцать назад ты начал убеждать нас, что нынешнее человечество — отживающая ветвь эволюции. Я и теперь разделяю твою точку зрения. Миллиарды расплодившихся двуногих тварей — величайшая глупость старой дуры. По меньшей мере две трети из них — лишние люди. Не потому, что их нельзя прокормить. Можно. Но стоит ли? Они бесполезны и как производители, и как потребители. Все, на что они способны, гораздо лучше, быстрее и дешевле делают роботы и мэшин-мены. Им нечего делать на Земле. Мы не можем занять их руки и заполнить их время. Бессмысленность их существования стала очевидной. Возникла дилемма: либо остановить технический прогресс, либо кормить эти орды бесплатно. И то и другое приведет нашу цивилизацию к краху. Выход один…
Торн помолчал, видимо колеблясь, говорить ли все, что на уме.
— Какой же выход? — спросил Лайт. — Меня заинтересовал ход твоих мыслей.
— Тот же, который всегда открывался, когда конфликты между людьми становились неразрешимыми.
— Не понимаю, Дэви.
— Война, Гарри. Война. И на этот раз — последняя. Только она покончит с хаотическим перепроизводством людей и оставит на планете жизнеспособное меньшинство. И ему хватит работы на столетия, чтобы восстановить разрушенное.
— А как уцелеет это меньшинство? И кто войдет в него?
— Это уже детали, Гарри… Такими вопросами занимаются специалисты. Могу только обещать тебе, что ты останешься с меньшинством. Скажу больше. Я знаю, что тебе отвратительны те, кто наживается на войне, — жадные дельцы и одержимые генералы. Это они присваивают и используют в корыстных целях все достижения человеческого гения. Это они содержат бездарные правительства. Поверь мне, я ненавижу их не меньше, чем ты. В будущем обществе, которое сложится после войны, мы вышвырнем из коридоров власти всех прихлебателей грязного бизнеса. Руководство миром возглавят люди высокого интеллекта, такие, как ты и я. Мы перестанем продавать свои идеи и обогащать ловкачей. Все достояния науки будут в наших руках, и мы принесем новому, немногочисленному человечеству подлинное счастье.
Лайт вспомнил голограмму Торна, разбухшие ветви честолюбия, стяжательства и усмехнулся:
— Это очень любезно с твоей стороны, Дэви, что ты включаешь меня в руководители, но вряд ли я тебе пригожусь.
— Мне нужны союзники, именно такие, как ты, — не замечая иронии в словах Лайта, продолжал Торн. — Не политиканы, а ученые, сознающие свою ответственность за судьбы всего человеческого рода. Ты по-прежнему работаешь над чевом?
— А ему тоже отведена роль в будущей войне?
Торн не спешил с ответом. Он с видимым удовольствием всматривался в знакомую обстановку кабинета. Здесь ничего не изменилось с того далекого дня, когда Торн ушел отсюда. Эта неизменность даже растрогала Торна.
— Буду откровенен, Гарри. В чева я не верил и… не верю. Но, может быть, я ошибаюсь, как ошибся с витагеном. Ты далек от цели?
— Очень далек.
— Что тебе мешает?
— Мозг, Дэви. Мы так и не научились выращивать из витагена клетки мозга.
— А если в голову из витагена вставить мозг мэшин-мена?
— Они несовместимы. Витаген не уживается ни с каким протезом.
— Может быть, тебе нужна помощь — люди, деньги, аппаратура? Все это я могу предоставить тебе в любом количестве.
— Спасибо. Мне ничего не нужно, кроме времени. Когда распутываешь узел, лишняя пара рук только мешает. А мозг — это гигантский узел с миллиардами узелков внутри. И развязывать их нужно один за другим.
— Откажись пока от чева и сделай витамена.
— Это еще что?
— Так я предположительно назвал человекоподобное существо, построенное из твоего витагена. Пусть у него будет самая примитивная нервная система.
Лайт понял, что это предложение было главным, с чем Торн пришел в лабораторию.
— Для чего он тебе?
— Чтобы получить исполнителей — неуязвимых, не подверженных панике, способных выполнять любые задания при любых обстоятельствах.
— И витамена сделать не могу. Нервные системы, даже примитивные, вне пределов моих возможностей. Кстати, а почему для такой роли не годятся, твои мими?
Торну очень не хотелось отвечать на этот вопрос, но Лайт настаивал:
— Ведь ты их научил всему. Остались пустяки — научить убивать.
— Они легко выходят из строя, — промямлил Торн. — Не выдерживают температурных перепадов, радиации… Обнаружились и другие технические трудности.
— Вот видишь! Даже с мими трудности, а ты хочешь…
— Хочу, потому что это необходимо! — раздраженно прервал его Торн! — Можешь ты понять, как важно для нас иметь витагеновых помощников?!
— Понимаю. Но когда возникают трудности, одного понимания необходимости их преодоления мало, Дэви. Ты убедился в этом, работая над мими.