— Перестань, Сергей, — Лариса обескураженно мотнула головой. — Нельзя так. Что бы ни было, он твой сын. И он ищет тебя. Ты ведь не знаешь, чем он живет сейчас.
— Да чем и раньше! «Бабки» заколачивает. На этом, должно быть, и впиндюрился. Теперь вот и названивает, подмоги ищет. Достойное дитя достойного века!
Энергичный телефонный звонок прервал негодующую его речь.
— Да, да, Дима, он подъехал. Передаю трубку, — Лариса загородила микрофон рукой. — Пожалуйста, прошу. В любом случае сначала выслушай.
— Слушаю! — холодно произнес Коломнин.
— Это Дима.
— Я понял. Слушаю.
Дыхание в трубке резко усилилось. Голос запульсировал обиженно.
— В общем тут такое дело: только что у Маковея был разговор с Седых. Твой бывший подчиненный.
— Я помню своих подчиненных.
— Оказывается, по указанию Ознобихина, он летал в Швейцарию. Тебе фамилия Островой говорит что-нибудь?.. Так вот они какие-то бумаги собирают для прокуратуры. Насчет тебя. Что будто бы ты Островому передал документы, важные для следствия. По которым его могли посадить! Янко даже заявление написал, что вроде как небескорыстно.
Коломнин загородил трубку от Ларисы. Но, видно, разговор был хорошо слышен: с изменившимся лицом Лариса включила кнопку селекторной связи.
— Я так понял, что у них договоренность есть насчет уголовного дела против тебя!
— И как же ты об этом узнал? — полюбопытствовал Коломнин.
— Так я как раз у Маковея был!
— Доверяют, стало быть? А ты, выходит, высокое доверие не оправдал, — Коломнин проигнорировал умоляющие глаза Ларисы. — Выходит, не дотягиваешь пока до высоких банковских стандартов. С чего вдруг решил сообщить? Или биографию бережешь?
— Как это?
— Чтоб не было в анкете графы «судимые родственники».
— Да пошел ты!… — по кабинету понеслась короткая гулкая морзянка.
— Ну, ты действительно скотина! — коротко резюмировала Лариса. — Мальчишка прорвался, чтоб отца предупредить. Подставился, похоже. А ты его по морде!
— Что-то я впрямь перегнул, — Коломнин удрученно вернул бесполезную трубку на место. — И не собирался вроде. Но откуда-то вдруг подступило. Вот норов проклятый!
Пружинистые гудки заново разорвали напряженную тишину.
— Да! — Лариса схватила трубку. Поспешно включила громкоговорящую связь. — Да, Димочка!
— Вы этому, пожалуйста, передайте главное! — голос в селекторе вибрировал. — Его арестовать собираются. Может, уже и группа в Томильск вылетела. Спрячьте его хотя бы!
— Спасибо, Димка! — Коломнин выхватил трубку. — Спасибо, что предупредил. Надеюсь, о звонке никто не знает?
— Не надейся. Из кабинета. Некогда было конспирироваться! — Дмитрий вновь обиженно засопел — на этот раз со скрытой гордостью. — Плевать!…Слушай, отец! Я тут пораскинул: может, тебе в загранку рвануть, пока не утихнет? «Бабок» я подкопил. Не так чтоб густо. Но на полгодика тебе хватит. А там еще наскирдую. А?
— Спасибо.
— Так что?!
— Ничего. Просто спасибо. Я не Островой, чтоб по заграницам прятаться.
— Как скажешь. Я не навязываюсь, — голос Дмитрия потух. — Но если что, на адвоката у нас есть.
— Спасибо, сын. Главное ты уже сделал: вовремя предупредил. Теперь отобьемся. И -вот что. Ты не теряйся, пожалуйста. Давай пересечемся как-нибудь в Москве. Посидим, как прежде. Не чужие. Лады?
— Лады, конечно. И — береги себя!
И, должно быть, стесняясь последней, сентиментальной фразы, Дмитрий быстро разъединился. На этот раз окончательно.
Коломнин перевел взгляд на Ларису, лицо которой почему-то расплылось в тумане.
— Вот ведь какие дела! Выходит, все не так уж сумрачно вблизи, — он прокашлялся. — Хотя похоже в банке ему больше не работать. Подставился по полной программе.
— И слава Богу! — Лариса перекрестилась. — Молодые кадры нам самим нужны. Так что если не возражаешь, возьмем к себе. Она сделала быструю пометку. — Что насчет тебя, Сережа? Может, спрячем в Охотничьем домике?
— Скверное решение. Им как раз важно меня нейтрализовать. Как угодно и где угодно. Но — беспредельщики! — Маковей?
— Что Маковей? Мелкий шкодник. Дашевский каков! — Думаешь, разгадали?! — всполошилась Лариса.
— Вряд ли. Полагаю, на всякий случай бьют по площадям. Чтоб риск исключить. И прятаться нельзя — на мне сейчас все контакты.
— Переключу на себя.
— Тогда уж проще в прямом эфире о наших планах сообщить. Пойми же! Каждый твой шаг вычисляют. Чуть заподозрят и — все поломают.
— Но что делать?
— Есть вариант, — Коломнин полистал записную книжку. Убедился, что телефоны замминистра внутренних дел аккуратно вписаны. Удрученно поморщился. — Не самый комфортный, конечно. Но — за неимением другого… В Москву мне надо лететь. В МВД.
— В МВД?! Это ж прямо в пасть.
— И чем быстрей, тем лучше. Знаешь, лучший способ ухода от удара? Нырнуть навстречу. Что называется, минута дорога. Судя по тому, что не постеснялись при Димке обсуждать, счет и впрямь на часы идет. Пожалуй, есть риск с группой захвата прямо в аэропорту столкнуться.
Лариса потянулась к селектору. — Калерия Михайловна, обеспечьте срочно мой вертолет… Лети к соседям. А от них — на Москву. Возьми мой запасной мобильник, чтоб не вычислили. И, пожалуйста, Сереженька, будь на связи. Все время на связи! Пойми, дурашка, если с тобой что случится, тогда для меня все вот это, — она ткнула в стену, где за занавеской спрятана была карта месторождения, — того не стоит.
И хоть в уверении этом было, мягко говоря, некоторое преувеличение, Коломнину сделалось теплей на душе.
— Ну, ты попал! — рассказ Коломнина развеселил заместителя министра внутренних дел не на шутку. Басистый его хохот, срывающийся на всхлипы, докатился аж до приемной, откуда примчался встревоженный помощник, которого Коломнин раньше видел с Тальвинским. Правда, теперь он был уже полковником. Убедившись, что все в порядке, помощник с улыбочкой, одновременно извиняющейся и мягко укоризненной, прикрыл распахнутую дверь комнаты отдыха.
— Не сердись, я по-доброму, — Тальвинский заметил наконец, что гость пытается через силу выжать из себя улыбочку. — Прямо, понимаешь, фейерия. Ты для них по их требованию пошел на правонарушение. Но тем самым перед ними же и подставился. И, как только потребовалось, тебя же на этом и сдают. Просто-таки рубрика — «их нравы». А я ведь тебя предупреждал, что этим кончится. Помнишь? И знаешь, почему предугадал? Пришлось поякшаться. Так что — изучил…Бежать тебе из этого гадюшника надо, вот что скажу!
Коломнин сделал нетерпеливое движение.
— Да не дергайся: помогу, конечно! — Тальвинский успокоительно похлопал его по ноге.
— Тем более у Генпрокурора как раз передо мной должок образовался.
— Следователь, что ведет дело, обижен он на меня крепко. И — по правде, заслужил. В другое время сам бы пришел к нему покаяться. Волевой — фамилия.
— То как раз по барабану. Заартачится — отберут, да и прекратят без него, — мысли замминистра обратились на другое. — Лучше скажи, ты сам-то как?
— В смысле?
— Не надумал ко мне? Очень бы ты сейчас на государевом деле был нужен. Задыхаюсь без кадров, Серега. Старую гвардию по осколкам собираю. Все равно, вижу, что не вжиться тебе в то поле. Не наши там правила игры.
— А здесь, что, теперь другие?
Вопрос этот Тальвинского неожиданно расстроил:
— Как тебе сказать, чтоб и не напугать, и не соврать?
— Извините, — в комнату отдыха заглянул помощник. — Андрей Иванович, там на проводе…
Он намекающе кивнул на телефон.
— Кто еще?
— Так… Меденников [персонаж романа «Милицейская сага»] звонит. Вы сами велели сразу соединять.
— Да, да, ступай, — Тальвинский неохотно потянулся к трубке. Приосанился, взбадриваясь.
— Какие люди! — пробасил он. — Рад, что не забываешь.
Коломнин, заслышав фамилию одного из крупнейших российских олигархов, демонстративно занялся остывающим чаем.
— Как же, понимаю. Ты ведь без дела старому корешку не позвонишь… Что значит, без энтузиазма? Раз надо, так надо. Записываю… Надеюсь, судебное решение у него хотя бы есть?.. Тогда вообще никаких проблем. Считай, уже дал команду, — Тальвинский нажал на кнопку вызова. — Полно тебе. Какие счеты между своими? Где могу -там помогу. Хоп!