– Скажи своим, пусть купят цветов.
Он позвонил по мобильнику, и джип куда-то свернул. Нагнал нас перед самым домом. Я вышел, и один из «телков» подбежал с огромным букетом белых роз. Прежде чем взять их, я наклонился в открытую дверь БМВ и приказал:
– Пусть кто-нибудь сгоняет тачку на мойку. А сам жди здесь. Я буду часа через два.
Ошибся! Покинуть квартиру Карины мне пришлось значительно раньше…
…Мы лежали, расслабленные, на огромной кровати, когда подал голос сотовый телефон. Для некоторых абонентов, наиболее важных, у меня выставлены индивидуальные мелодии. Сейчас проиграла мелодия из «Крестного отца», и я поспешил найти аппарат, зарытый в куче моей одежды на кресле
Черт, неужели что-то случилось?
Начальник службы безопасности нашего холдинга, бывший мент Лев Валентинович Цыганков всю текучку мог решить сам, и выходил на связь только в экстренных случаях.
– Константин Андреевич, убили Кушнера.
У меня перехватило дыхание. Начальник СБ выдержал паузу. Из трубки доносились посторонние шумы: видимо, он звонил из движущейся машины.
Приподнявшись на локте, Карина наблюдала за мной. Я вскочил, вышел в соседнюю комнату. Закрыл дверь и только после этого спросил:
– Кто?
Дурацкий вопрос! Будь это известно, Валентиныч не стал бы тянуть.
– Пока неясно.
– А что охрана?
– Проворонила.
– Козлы…
Я нашел сигареты, закурил и сел на холодный кожаный диван. Закрыл глаза. С Мишкой мы виделись утром. Поговорили, выпили кофе. Он выглядел, как обычно. Не был встревожен, не был напуган. Это что-нибудь значит? Может, и значит. А может, и нет. Будет ясно, когда отыщем убийц. Если отыщем…
– Где это случилось?
– В его подъезде.
– Я выезжаю!
Картина вырисовывалась простая и непонятная.
До часу он занимался делами, в час двадцать позвонил маме и сообщил, что приедет обедать. Кушнер до сих пор жил вместе с матушкой, в старой квартире на Хо Ши Мина, только сделал ремонт и прикупил однокомнатную на той же площадке, чтобы было, куда водить девушек…
Без четверти два он был у матери. Охрана – три тупых лба, осталась в машине около дома. Раньше один из них провожал Мишку до двери квартиры и ждал возле нее, сколько бы ни потребовалось, но потом, якобы по настоянию самого Кушнера, все упростили. Привезли к дому – дождались в машине – повезли дальше. Типа, Михаил был против жесткой опеки. Раздражало это его…
До трех охранники не волновались. Обычно Кушнер проводил дома не больше сорока минут, но всяко бывает… Вот они и не волновались. Расслабились, педерасты! А в три ноль пять услышали женские крики. Один поднялся по лестнице и на площадке около лифта, на восьмом этаже, где жил Кушнер, увидел труп и склонившуюся над ним женщину.
Мишина мама, проводив сына, устроилась у окна, чтобы посмотреть, как он сядет в машину. Когда минули все разумные сроки, она вышла и наткнулась на его мертвое тело.
Два выстрела из ТТ с самодельным глушителем. Пистолет бросили тут же. Один выстрел в спину, между лопаток, второй – в голову. Похищен портфель с документами. Киллера никто не заметил. Замок подвала сломан, так что он мог перебраться в соседний подъезд и выйти оттуда, не привлекая внимания. Это – если верить нашим охранникам, которые клялись, что в интересующий период времени из подъезда вообще никто не показывался. Но как им можно верить?
Вот уроды!
– Обоих в оборот. Делайте, Лев Валентинович, что хотите, но правду мы должны знать…
В ноябре девяносто восьмого Цыганков уволился из РУБОПа на пенсию и пришел в наш холдинг на официальную должность начальника Службы экономической безопасности. Мой выбор многим пришелся не по нутру. В особенности Рамису, которому пришлось умерить амбиции и довольствоваться креслом заместителя Цыганкова. Рамис происходил из наших, спортивных, кругов, не имел ни малейшего отношения к официальным структурам и нес бремя обеспечения этой самой экономической безопасности неформальными методами. Цыган и Татарин с трудом находили общий язык, и я мог быть почти уверен, за моей спиной они не сговорятся о подлости. Скорее глотки друг другу перегрызут.
– Второе: я должен быть в курсе всего, что делает уголовка.
– Пока что прокурор не дал санкции, но в ближайшие дни они завалятся в офис с обыском.
– Пусть заваливаются, нам скрывать нечего. Позаботьтесь, чтобы все прошло гладко. Третье: похороны – по высшему разряду. Вас это не напрямую касается, но примите участие, я очень прошу. В плане безопасности и прочего. Четвертое: его девушка, Ольга…
– Она ничего не знает.
– Да? – я поразился уверенности тона, с которым ответил Цыган.