Аннотация
Он - жестокий серийный убийца, творящий в маленьком тихом городке свои грязные дела.
Она - его совесть, его ангел-хранитель, и она умирает буквально от его рук. Ей надоело быть в его голове лишь дальним голосом разума, который он не хочет ни слышать, ни слушать.
Она знает, что это не закончится, пока не принять меры... И не знает, закончится ли, даже если их принять...
Начало
Медленно прогуливаясь по ночным улицам небольшого городка, она безразлично оглядывалась на окружающие ее, уже голые, осенние деревья, дома, крыши которых растворялись в синеве неба, заборы… Одним её желанием было умереть, быстро, сразу и как можно скорее.
Она знала, что в этом, хоть и маленьком городе происходят зверские, жестокие убийства. Не раз она видела трупы молодых девушек примерно её возраста, и с каждым разом, словно в фильме ужасов, убийца наносил всё больше ножевых ранений. Первая жертва, Эмилия Уэстон, была убита восемью. Следующая жертва была найдена с пятнадцатью ножевыми ранениями, в итоге всего пять жертв, и каждый раз, с каждым днем их становилось все больше. У последней было найдено двадцать четыре удара ножом.
«Для убийцы это игра, — рассуждала она, обходя очередную лужу. — которая никогда не закончится, пока его не поймают или, в крайнем случае, не убьют. Его цель сделать как можно больше ударов, чтобы побить предыдущий рекорд. Чем жертва сильнее, тем больше ударов он наносит. Это его безумная игра, которая пугает и призывает попробовать. Но если попробуешь, то уже никогда не сможешь остановиться.»
За такими растекающимися в голове мыслями девушка наткнулась на кого-то, и, медленно отойдя на два шага, она увидела перед собой парня в черной одежде. Капюшон, накинутый на голову, закрывал лишь половину лица и отбрасывал тень так, что ухмылка, растягивающаяся на его губах, пугала и завораживала одновременно.
— Так, так, так… Разве мамочка тебе не говорила, что гулять одной ночью опасно? — насмешливо поинтересовался он, зловеще скалясь, но девушка чуть склонила голову набок, с каким-то странным интересом наблюдая за ним. Словно перед ней стоит не серийный убийца, а какой-нибудь старинный музейный экпонат.
— Может, и говорила, а, может, и нет. Никто не знает точный ответ. — тихий, но в тоже время бархатный голос девушки прервал ночную тишину.
Убийцу выбило из колеи то, что она ему ответила, поскольку обычно его жертвы начинали молить о пощаде и обливаться слезами, задавать ненужные вопросы, заходясь в истерике, мол, зачем он это делает, а некоторые пытались и сбежать, но у них, естественно, ничего не выходило. Он не нашёлся, что ответить, лишь молча продолжал наблюдать за ней.
А она тем временем также тихо продолжала:
— Для тебя это лишь игра, да? Находя новую жертву, ты испытываешь крайнюю эйфорию от её страданий и призывов сохранить ей жизнь. Они снова и снова пытаются сбежать, но ты им не позволяешь. Ты выбираешь нужные точки на теле, которые приносят много боли, но мало крови. — она на секунду задумалась, подбирая слова, а парень хрипло кашлянул из-за вмиг пересохшего горла.
Середина
Никто, кроме неё, не смог так точно описать то, что он испытывает, словно это она была убийцей вместо него.
— Наверное, ты был хорошим парнем до тех пор, пока жизнь тебя не испортила. Но так даже лучше. Жизнь — это своеобразная игра, где мы — мы все — пешки. Каждая пешка имеет свою судьбу и свой ход. Вот ты. Ты пошел по пути убийцы. Теперь ты убираешь всех со своего пути, без сочувствия, сострадания или жалости. А вот я. Ещё одна жертва, которая стоит сейчас здесь, на твоём пути, и тебе нужно убрать меня. — она посмотрела на безоблачное небо, где едва виднелись огни тусклых звезд. — Думаю, так даже лучше. Лучше умереть, ощущая муки, чем проживать эту жизнь и умирать постепенно, жалко, и понимать, что не можешь ничего изменить. Никогда не знаешь, каким будет следующий ход.
Она замолчала, переводя взгляд на человека, стоящего перед ней, хотя человеком его можно было назвать лишь с натяжкой. А он… Он никак не ожидал, что она это скажет, в её словах было столько искренности, что он впервые в жизни растерялся. Он почувствовал, что не может её убить.
Почему? Если бы он знал, то не задал бы этот вопрос. Ему просто не хотелось, вот и всё. Он что-то нашёл в ней, что-то такое, и это «что-то» смогло затронуть его прогнившую душу.