— Откуда? — вопрос вылетел прежде, чем Гермиона смогла его обдумать.
— Оттуда, мисс Грейнджер, куда вы умудрились вляпаться по самую макушку, — ухмылка вышла что надо — Гермиона заалела щеками. Причём Северусу, по сути, было не важно — от смущения или от возмущения, главное, что девушка оживала прямо на его глазах. Параллельно с получаемым удовольствием, Северус отмечал признаки улучшения: круги под глазами наблюдаемой им мисс, уже почти полностью исчезли, румянец, опять же, появился, глаза блестят, а ладони комкают край лёгкого одеяла, опустившегося до уровня талии, когда она попыталась вскочить сразу по пробуждении.
— Это всё Скитер, со своим прыткопишущим пером и длинным носом, лезущим в каждую дырку и бумажку, — эмоционально высказалась Гермиона.
— Ну, допустим, вы сами во всё вляпались, мисс, а эта писака всего лишь объявила о вашей затее во всеуслышание. Но за это мы её пристроим к делу вашего спасения. Да так, что она об этом не догадается.
— Хм, — хмыкнула Гермиона, начиная прислушиваться к словам бывшего преподавателя и, главное, думать наперёд. — Может, вы ещё и Малфоя заставите нам помочь?
— Нет смысла заставлять, — хитрый огонёк мелькнул во взгляде Снейпа, разжигая любопытство Гермионы ещё больше. Она даже дыхание затаила. — Он уже осознал вину, правда, не без моих намёков, и теперь рвётся помогать.
— А вас кто надоумил мне помогать? — довольно дерзкий вопрос повис в воздухе. Северус знал, почему помогает, но как это объяснить этой мисс, чтоб не шандарахнула проклятьем? Обидевшиеся женщины — это вообще самые злобные существа на свете. Ну, допустим, он-то успеет защиту выставить, а она тогда уж точно сквибом станет. Хотя, ему-то что за горе с этого? Эх, сам себе Снейп врать не стал, да и другим — не стоило.
— Вы меня и надоумили.
— Я?! — шок в глазах сменился подозрительностью. — Когда это я успела?
— Когда не пришли в сознание больше суток, — честно ответил Снейп. — Хотя нет, пожалуй, даже раньше. Когда Рита Скитер открыла миру вашу задумку. Мне тогда ещё стало интересно, как долго вас будут искать неприятности.
— А с чего вы взяли, что они будут? — подозрительность теперь отобразилась и в голосе.
— Ну же, мисс Грейнджер, не заставляйте думать, что целитель Сметвик вместе с аллергенами вывел у вас ещё и мозги. А вас, между прочим, сам Люциус Малфой считает очень умной.
— Тоже мне, показатель, — буркнула Гермиона, отводя взгляд. — Он для меня никогда авторитетом не был. Вот если бы…
Северусу было любопытно, кто же был для Всезнайки авторитетом, чьего признания она, судя по всему, ещё не добилась. Но было не время отвлекаться, ведь вопросы в списке зельевара были и более важные. И задавать их лучше было сейчас, пока не появился Сметвик и не выгнал его, отмахиваясь от всего любимой фразой всех целителей: «Отдых — лучшее лекарство». Хотя, по мнению Северуса, мисс Грейнджер и так наотдыхалась на месяц вперёд. Но такие же планы, видимо, имелись и у мисс Грейнджер.
— Так почему, всё-таки, вы мне помогаете?
— Потому что вы меня заинтересовали.
Глава 8
Лорд Малфой старший занимался странным делом — писал. Стопка приглашений росла. Это раньше Люциус думал, что чистокровных родов в Магической Британии после второй магической войны осталось раз-два и обчёлся. Сейчас он понимал, как ошибался. Да, многие его бывшие товарищи и знакомые гнили в Азкабане, сбежали из страны или того дальше — отправились в мир иной. Но, как выяснилось, мало родов вообще прекратили своё существование, а значит, у них имелись главы, которых Малфой должен был пригласить. Молодежь, может, и проигнорирует его приглашение, а вот «старички» прибудут все до единого. Уже довольно давно глав чистокровных родов никто вместе не собирал, и это собрание означало, что появилось что-то важное, что стоило обсудить всем вместе.
Обычно составлением списков и подписью приглашений руководила Нарцисса. Но сейчас её не было в стране. «И слава Мерлину», — подумал про себя лорд Малфой. Ему не так страшен был позор перед общественностью, как падение в глазах своей супруги. Несмотря на бесконечный флирт и походы налево, Люциус нежно любил Нарциссу. Она была единственной женщиной, которая принимала его таким, какой есть, и старалась не усложнить его жизнь (в частности, капризами), а облегчить. К тому же, она подарила ему сына, наследника, как две капли похожего на него. К сожалению, не характером. Но это уже не её вина.
Со списком существующих до сих пор родов Малфою помогла его информатор и, по совместительству, любовница — Пэнси Паркинсон. При связях отца ей это не составляло труда. Не далее, чем вчера, они в этом же самом кабинете обсуждали нынешних глав родов. Паркинсон устроилась на коленях Люциуса и, развернув свиток, зачитывала имена и фамилии, устно давая пояснения. Люциус же, не теряя времени даром, целовал её в шею и плечи, не забывая при этом внимательно слушать и вставлять свои комментарии.