— Мисс Грейнджер, вы сегодня необычно молчаливы, — поддел Люциус так и не вступившую в общий разговор девушку. — Вам не нравятся угощения? Или вас смущает что-то ещё? Поделитесь, не стесняйтесь. Уверен, что мы всё сможем устроить.
— Скорее второе, — с вежливой, даже дежурной улыбкой ответила Гермиона. — Меня смущает тот факт, что я не понимаю причину этого ужина. Вернее, своего на нём присутствия.
Честность поразила хозяев мэнора. Но если Люциус продолжал держать лицо, то Нарцисса позволила тени изумления показать себя.
— Это была моя идея, — Нарцисса продолжала улыбаться, переводя взгляд с одного гостя на другого. — Я совсем недавно вернулась из Франции, и Люциус рассказал мне об увлечении Северуса вами, мисс Грейнджер. Вот мне и стало интересно пообщаться с вами. Когда мы виделись последний раз, я бы никогда не подумала, что наш друг может увлечься такой, как вы.
— Какой такой? — холодный взгляд Гермионы окатил Нарциссу, намекая на неприятности, если предположения девушки оправдаются. — Нечистокровной?
— Вообще-то, я хотела сказать, скромной и невзрачной, — парировала леди Малфой. — Обычно он предпочитал другой тип женщин. Так что, повторюсь, мне стало любопытно на вас взглянуть и пообщаться.
— Ну и как? — не удержалась от шпильки Гермиона, но взгляд её потеплел.
— Пока я могла только посмотреть, — прозвучал ответ. — Но я надеюсь всё же с вами пообщаться. Дадим мужчинам обсудить то, что им интересно, а сами устроимся на диване за чаем.
— Хорошая идея, — неожиданно поддержал Снейп. — Но сперва я бы хотел кое-что сделать.
Поднявшись со своего места, Северус подошёл к Гермионе, жестом фокусника «достал из воздуха» маленькую, в тон платью Гермионы, коробочку и открыл её. В ней на маленькой подушечке блеснул тоненький ободок помолвочного колечка.
— Гермиона, согласишься ли ты выйти за меня замуж?
— Нет, — ответ прозвучал немедля и стал настоящим шоком не только для Северуса, но также и для четы Малфоев. Уж они-то прекрасно знали, что если Снейп когда-нибудь и решится на подобный шаг, то сперва уверится, что его предложение точно примут. А тут такой конфуз.
— Почему? — едва отойдя от первого выброса адреналина полюбопытствовал Северус. — Я думал, ты хочешь быть со мной.
— Хочу, — кивнула Грейнджер, чем ещё больше удивила окружающих. — Вот только не из жалости. То, что я сейчас чуть сильнее сквиба, не повод меня жалеть и делать такие предложения.
— Да при чём тут жалость?! — вспылил Снейп. — Я первый раз в жизни решился сделать то, что действительно хочу сам. Сейчас я хочу тебя, — увидев удивлённо приоткрывшийся ротик своей возлюбленной, Снейп уточнил: — И это тоже, но в первую очередь я хочу быть рядом с тобой, причём на законных основаниях, не порочащих твою честь. Я хочу, чтобы о моих намерениях знали все и поняли, что заявленные на тебя права не просто блажь сильнейшего, а осознанно сделанный выбор, серьёзное решение. Понимаешь?
— Тогда почему ты это делаешь перед Малфоями, а не перед «всеми», как ты выразился? — взгляд Гермионы постепенно оттаивал, но она явно ещё сомневалась.
— Да потому что на остальных мне было бы наплевать, а вот на их мнение, — Северус показал сперва на Люциуса, потом на Нарциссу, — их мнение для меня важно. Именно поэтому я и выбрал эту компанию, чтобы сделать тебе предложение.
Гермиона переводила растерянный взгляд с Нарциссы на Люциуса, а потом вернула внимание Снейпу. Нарцисса продолжала тепло улыбаться, как это делала весь вечер, в ухмылке Люциуса отсвечивала гордость за друга и, конечно же, высокомерие. Уж он-то добивался девиц совсем другими методами. А Северус — просто ждал её вердикта. Всё, что он хотел, и даже немного больше, он уже озвучил. Решение оставалось за ней. И как же она боялась… ошибиться.
Глава 25
Люциус привычно изображал равнодушие, но от любопытства едва вперёд не подался. Послушать и посмотреть было на что. Вечно спокойный Северус вспылил. Бесспорно умная Грейнджер в растерянности переводила взгляд то на него самого, то на Северуса, то на Нарциссу.
Кстати о Нарциссе: после возвращения из Парижа, Люциус ни разу не заметил её обычного недовольного взгляда. Напротив, лёгкая улыбка не сходила с губ его супруги, делая её ещё привлекательнее, чем обычно. Такой образ леди Малфой был непривычен, но Люциусу нравился. Всё же счастливая женщина — это приятно. Особенно, если это твоя женщина и, опять же, ты приложил к её счастью руку.
Метания Грейнджер прервались, споткнувшись на очередном витке о Северуса, нацепившего привычно-снисходительную маску и изогнутой бровью. Правильно. Он всё сказал, даже, можно сказать, показал, так что осталось только дождаться окончательного вердикта гряз… гриффиндорки.