А еще так хотелось задержать ладонь на гладкой, влажной после ванны коже… но нельзя. Госпожа, наверное, этого и не заметит в полусне, но нельзя. И еще он внезапно понял, что, оказывается, очень хочет жить. И очень хочет, чтобы госпожа однажды снова позвала его к себе.
Глава 6
Глава 6
Нэйр
Как мне стыдно, как мне безумно стыдно! Похоже, стыдиться своих поступков становится моим нормальным состоянием. Когда госпожа сказала, что это ее вина… в чем же ее вина? В том, что я не удосужился ей ничего рассказать о своем прошлом и оскорбил своим равнодушием?
И из зала этого она меня сразу забрала, как только увидела. Даже после коктейлей обо мне помнила. Моя прежняя госпожа как-то забыла меня на вечеринке, хорошо, что с полпути вернулась… Нет, не хочу вспоминать прошлое. Было – и прошло.
Не рассказывал своей хозяйке, за что меня продали, потому что мне снова стыдно. Впрочем, наверное, она догадалась. Конечно, в моем Доме было полно молодых красивых наложников, старающихся услужить госпожам, и я – потерянный, не понимающий, что теперь со мной будет и как же мне жить дальше без госпожи… Раньше бы точно усыпили, а я был бы только этому рад. Мне ведь даже не сказали сразу, что с госпожой Мэйрайсийей случилось, я случайно услышал. И после этого известия надо было гостей развлекать. А я никакой, ничего не могу, все о том, что только что узнал, думаю. Ну, и нарвался на наказание, естественно. И какая-то цепочка у меня в голове сложилась, плохая цепочка: смерть госпожи – неудавшееся развлечение – гнев госпожей – наказание. Как заклинило на этом. От женщин я теперь ждал боли и злости, недовольства моим поведением – и получал все это. Нет, наверное, действительно в тридцать лет мужчина становится неинтересен, он не справляется со своими обязанностями… а ведь мне скоро тридцать. Вот мальки – они так быстро приспосабливаются: его только купили, привели в дом – и он уже чей-то любимчик.
В общем, я дождался того, что меня действительно продали. Много, наверное, за меня не выручили, но зато избавились от бесполезного наложника.
Так что после рынка я уже ни на что не надеялся, очень больно потом бывает приходить в себя. Зачем-то меня купила госпожа, которая могла выбрать кого-нибудь получше. Можно было ждать, что и она во мне разочаруется, это обычно быстро случалось. Не знаю, что во мне не так, но госпожи меня долго у себя не держат. Кроме одной… но ее больше нет. Может, это я несчастья приношу?
Когда госпожа Ника велела мне собираться на вечеринку – все было понятно. Иногда с таких вечеринок не возвращаются. Наверное, это лучше, чем потом сразу к лекарю, или просто лежать полутрупом, приходя в себя. В общем, я себя накрутил перед этой вечеринкой, а госпожа действительно оказалась доброй. И, похоже, я ей действительно нравлюсь. Когда я это понял, мне безумно захотелось спросить ее: «Чем я вам понравился? Что мне надо делать, чтобы остаться у вас, чтобы не разочаровать вас, чтобы все снова не закончилось так скоро?».
Впрочем, я сам знаю ответ: прежде всего, не быть идиотом! Ведь ничего страшного на вечеринке не случилось, госпожа пожалела меня и забрала домой, мною практически не играли.
Только последнее развлечение – мне стыдно признаваться, но это мой кошмар – прописка в гареме или быть таким вот развлечением на вечер. Я драться с малькового возраста учился, чтобы побыстрее свое место наверху отвоевать, чтобы не подставляться каждому желающему. И в моем родном Доме у меня уже было твердое место среди Верхних, в прошлом Доме тоже довольно быстро удалось стать четвертым в иерархии. А вот в развлечениях ничего от меня не зависело, что госпожи захотели, то они и сделали. Хорошо, что я подобные фантазии у них не пробуждал.
Я, наверное, только этим своим глупым страхом могу объяснить свой не менее глупый поступок после вечеринки. Главное, что ведь действительно бокал случайно разбил, и вдруг засмотрелся на осколки, застыл… Я сейчас понимаю, что ничего бы я себе не сделал, а госпожа подумала по-другому…
Когда она бросилась ко мне вырывать этот осколок, я безумно испугался, что она руку разрежет. Я же не лекарь, я бы не смог помочь, если бы она серьезно поранилась. Ладно бы, меня бы потом точно казнили, но с ней ничего не должно было случиться! Иначе… Значит, это я, действительно, несчастья приношу.
Но, слава Матери Всего Сущего, обошлось! Я только потом осознал, что это ради меня сделали! Госпожа из-за меня чуть не искалечила себя! Нет, теперь она от меня не избавится, потому что за ней глаз да глаз нужен… Живет не в своем Доме, ее мать или старшие женщины за ней не присматривают, значит, теперь это моя забота.