Каждую ночь я смотрела на луну и молилась за свою мать. Я молилась, чтобы она была в безопасности, от всего сердца желая, что бы она уехала как можно дальше от этого города, и никогда больше не сталкивалась с Сальваторе.
Постепенно я начала терять надежду. Глубоко внутри я знала, что Сальваторе не отпустит меня, что он собирается держать меня здесь до конца моих дней, которых, вероятно, у меня осталось не так уж и много. Единственной возможностью сбежать - было бы убийство Сальваторе. Либо моя жизнь, либо его. Я не была убийцей, но чтобы выжить, мне, возможно, пришлось бы ей стать.
Я ненавидела Сальваторе, потому что он забрал у меня всё. Он забрал у меня Лангу, моего отца, мою мать, мою жизнь и невинность. Не прошло и месяца с момента моего появления здесь, а я уже была сломлена. Но больше всего я ненавидела и винила саму себя. Этого никогда бы не произошло, если бы в тот день я послушалась отца и не спустилась вниз, чтобы взглянуть на людей, которых отец пригласил к нам в дом в тот вечер. Сальваторе никогда бы не узнал, кто я такая, если бы я не выглянула из-за угла и не встретилась с ним глазами. Если бы только я послушала предупреждения бабули о человеке с серыми глазами. Если бы только я не пошла в «Lounge Languid» чтобы посмотреть выступление Рэйчел. Мне бы хотелось никогда не танцевать с ним в ту ночь. Не улыбаться ему так, как я это делала, когда он держал меня в своих руках, покачивая в танце, положив мою руку себе на грудь, пока мы двигались в танце. Мне очень жаль, что я ослушалась отца и нарушила его правила.
Теперь посмотрите на меня…
Я сидела на полу посреди фойе, подтянув колени к груди, и смотрела на входную дверь особняка Сальваторе, который с лёгкостью мог конкурировать по изысканности с замком королевской семьи, периодически отвлекаясь на вид за окном. Вид открывался на территорию с фонтаном посреди круговой подъездной дорожки. Я наблюдала за этим прекрасным видом, и мне казалось, что свобода так близко. Обычно входная дверь была закрыта, потому как, я не оставляла своих попыток сбежать, но два дня назад, ничего не планируя, я просто попросила оставить её открытой, чтобы я могла сидеть и смотреть во двор. К моему удивлению, они исполнили мою просьбу.
Я даже не думала о побеге. Я просто смотрела, наблюдая за красивым фонтаном в форме дракона, окружённого непрерывным потоком воды. Каждый день я садилась здесь и молилась, чтобы к подъездной дорожке подъехала машина и волшебным образом моя мать, или ФБР, или ЦРУ, или кто-нибудь пришёл и спас меня из этого кошмара.
Но дни шли, и никто за мной так и не пришёл. Как бы я не надеялась на чудо, в глубине души я знала, что этого никогда не произойдёт. Сальваторе был опасным человеком, и, вне всякого сомнения, ни Том, ни Дик, ни Гарри не осмелились бы прийти сюда, если бы у них не было желания умереть.
— Мисс, вам пора поесть.
Одна из множества служанок присела передо мной, закрывая мне обзор, и я несколько раз моргнула, чтобы восстановить фокус, глядя на молодую девушку перед собой.
— Синьор Эспозито скоро вернётся домой, и вы должны быть готовы к его приезду, — продолжила она.
Девушка была итальянкой, я сразу это поняла по её акценту. На самом деле, мне нравилось, когда люди говорили на ломаном английском с небольшим акцентом, я находила это таким уникальным и привлекательным. Эта девушка напомнила мне Лангу и её сильный акцент всякий раз, когда она говорила по-английски.
Я понимала, что лучше не спорить с ней. Я не хотела разозлить Сальваторе, ведь он не угрожает просто так, и я не желала, чтобы он наказал меня. Воспоминание о том, как моего отца зажарили заживо, убивало меня, и до сих пор не знала, что с ним и где он в данный момент. Часть меня просто молилась, чтобы он умер, поскольку Сальваторе уже его уничтожил, и я не могла себе представить, какую боль он испытывал.
Я позволила ей помочь мне подняться, и она провела меня через дом в столовую, где для меня уже был приготовлен обед. Я съела немного севиче4, приготовленного для меня шеф-поваром, и выпила стакан воды. Затем служанка снова подошла ко мне и проводила меня обратно в спальню Сальваторе, прямиком в ванную комнату, велев мне раздеться. Ванна уже была наполнена водой, и я подумала, что она решила меня искупать, поскольку до этого я отказывалась это делать.
Глубоко вздохнув, я залезла в ванну, позволив ей поскрабировать мою кожу. Я закрыла глаза, чувствуя пузырьки вокруг себя, и лёгкое покачивание воды при каждом движении. Мне было страшно, и я не могла думать ни о чём, кроме Сальваторе, который скоро должен был вернуться домой.
Следующее, что я помнила, как я сидела в гримёрке, а девушка стояла позади меня, аккуратно выпрямляя утюжком пряди моих волос. Я взглянула на платье, которое они на меня надели. Платье было от Givenchy, по всей длине расшитое серебряными блёстками. Вырез был достаточно откровенный и глубокий, а рукава длиной до самых запястий, спина была полностью открыта и высокий разрез красовался у левой ноги. Самое красивое платье, которое я когда-либо видела. К платью мне предложили серебряные туфли Saint Laurent и пару бриллиантовых серёжек, и, судя по тому, насколько тяжёлыми были серьги, они, должно быть, стоили целое состояние. После того, как служанка привела в порядок мои волосы, которые превратились в птичье гнездо, ведь я пренебрегала ими в последнее время, она собрала их в элегантную прическу, скрепив их мерцающей заколкой. Затем она подошла и провела щёточкой по моим бровям, нанесла тушь на ресницы, красную помаду на губы и румяна на щёки. Она делала это с нежностью, не говоря при этом ни слова, заставив меня на мгновение почувствовать себя в безопасности рядом с ней.