— Мне кажется, Раффаэлло. Раффаэлло Эспозито, — сказал он, как будто всё уже решил, и это было окончательное решение. Я не стала с ним спорить, потому что мне тоже нравилось это имя.
Я положила наши переплетённые руки себе на живот.
— А если девочка?
— Мариэтта, — ответил он, вернув взгляд на пустую дорогу, — чтобы я мог называть её своей маленькой Мэри.
— Мариэтта, папина маленькая Мэри, — улыбаясь повторила я про себя, чувствуя, как его большой палец прижимается к моему животу.
Не могу поверить, что мне действительно удалось уговорить его поехать со мной лишь с четырьмя машинами охраны. Обычно их было бы гораздо больше. Мне удалось выманить его на улицу под предлогом, что я просто «хочу выбраться из дома, подышать свежим воздухом и покататься по окрестностям».
Он согласился, возможно, из-за того, что после УЗИ у него было хорошее настроение.
Я молилась, чтобы мама послушалась меня и убежала как можно дальше. Анна сказала, что за ними следили, и что первой уехала Рэйчел, за ней - мама, а последней Хэдли покинула бабуля. Она сказала, что за ними проследили, чтобы убедиться, что они покинули страну, и больше никто их не видел. По её словам, Рэйчел отправилась в Бразилию, мама в Турцию, а бабуля отправилась в Сенегал, но они не были в этом точно уверены. Я обрадовалась, что они потеряли след, ведь это означало, что они хорошо спрятались. И это было всё, что мне нужно было услышать.
— Что случилось с моим отцом, Сальваторе? — спросила я, надеясь на честный ответ.
— Он жив, — это всё, что он сказал.
— Где он? — продолжила я, убрав свою руку от его, но его рука так и осталась на моём животе. Он откинулся на спинку сиденья и посмотрел на меня, не обращая внимания на дорогу, продолжая ехать по прямой.
— Разве ты уже не знаешь? — возразил он, усмехнувшись, с таким видом, будто ему известны все мои секреты, и я молилась, чтобы это было не так.
— Меня от тебя тошнит, — внезапно выплюнула я, чувствуя, как меня охватывает непреодолимая ненависть к нему, но его абсолютно не задела моя вспышка агрессии.
Я хочу стереть это самодовольное выражение его лица, причинить ему боль и заставить его почувствовать хотя бы унцию того, что он заставил чувствовать меня.
— Как ты мог так поступить с ним? Загнать его в этот грёбаный гроб, как будто он ничего не значит? — огрызнулась я, чувствуя, как повышается мой голос.
— Какой мужчина может так поступить? Как ты мог заставить моего отца смотреть, как ты трахаешь меня каждую ночь? Как ты мог так опозорить меня? Сальваторе, неужели твоя жестокость не знает границ? — я почти кричала, ударив рукой по приборной панели.
— Сдерживай свои эмоции, я не хочу, чтобы ты причинила вред ребёнку, — сказал он холодно, словно мы не обсуждали моего отца и то, как он его замуровал. Он не отрывал глаз от дороги, и вёл себя невозмутимо спокойно.
— Пошёл ты! — услышала я свой вопль, набросившись на него, — Пошёл ты! Пошёл ты! — повторяла я как мантру, хватая его за волосы, за рубашку, за галстук, за всё, до чего могла дотянуться. Я толкала его, царапала, делала всё, что могла, чтобы причинить ему боль, но ему удавалось сдерживать меня одной рукой, блокируя все мои попытки приблизиться к нему.
В тот момент, я не заметила машину, ехавшую со стороны Сальваторе. Неожиданно чёрный Ford «VelociRaptor», начал таранить нашу машину, пытаясь столкнуть нас с дороги, и мы тут же потеряли управление. В глазах потемнело, зрение стало расплывчатым, и я почувствовала удар от сталкновения. Сальваторе вовремя оттолкнул меня назад, иначе я бы вылетела через лобовое стекло. Он помог смягчить удар, но я всё равно задела головой стекло и на какое-то время потеряла сознание. Затем послышались выстрелы, и я схватилась за живот, испугавшись, что стреляют в меня.
Я застонала, посмотрев на Сальваторе, его голова была прислонена к спинке сиденья. Он пытался прийти в себя, и его глаза были полуоткрыты. По его лицу тянулся след густой крови.
— Нирвана... — он поднял руку, чтобы прикоснуться ко мне. Он провёл рукой по моей щеке, словно радуясь тому, что я цела и невредима. Он смотрел на меня так, как будто я - это всё, что имеет значение, даже в условиях полного хаоса. Моё сердце сжалось, он был таким беспомощным. Я не могла поверить, что он ранен и истекает кровью, ведь я всегда считала его непобедимым монстром.
Потом я вспомнила всё, что он сделал со мной, и с моими близкими. Я хотела ненавидеть его в тот момент, но не могла. Я любила его. Это было больное влечение, которое я хранила глубоко в своём сердце.
Звук внезапно открывающейся двери вернул меня в реальность.
— Прости, Сальваторе, — проговорила я, глядя ему в глаза. Я видела, что он был дезориентирован, но знала, что он меня слышит.
— Ты заставил меня сделать это, — чувствуя, как кто-то перерезает ремень безопасности, я продолжала смотреть на Сальваторе, — ты плохой человек, — его взгляд обратился к мужчине в маске, который стоял там, пытаясь помочь мне выбраться из машины, — миру такие не нужны, — мужчина положил руки мне под колени, а другую - на спину, после чего начал вытаскивать меня.
— Прощай, Сальваторе.
— Нирвана… — его голос звучал как шёпот, но он был ещё в сознании.
Я вжалась в грудь мужчины, который вытащил меня, и увидела Анну, приближающуюся к машине.