Я жила спокойной жизнью.
— Сюрприз! — от неожиданности я подпрыгнула, прижав руки к груди, и посмотрела на всех своих коллег, стоявших в пустом магазине, который ещё не открылся. В руках у них были розовые воздушные шары, а Йен, мой начальник, осыпал меня розовым конфетти, и все они начали свистеть, танцевать, хлопая в ладоши.
Я не могла сдержать улыбки, которая расплылась по моему лицу, когда я посмотрела на торт, с которым ко мне подошла Прешес, девятнадцатилетняя девушка, работающая здесь уже 6 месяцев. На торте была надпись «ЭТО ДЕВОЧКА!», и я не смогла сдержать слёз.
— Ребята… О, Боже! — воскликнула я, не в силах сдержать эмоции, когда все они подходили и обнимали меня по очереди.
Сегодня был мой последний день на работе, перед уходом в декрет, и мне сказали, что прежде чем, я уйду, они хотят устроить для меня небольшой праздник в честь будущего ребёнка. Они подарили красивые подарки для моей малышки, а мой начальник подарил подарочный сертификат в магазин для новорождённых, где я могла бы купить всё, что мне нужно, например, ванночку для ребёнка, коляску и прочее.
Все вокруг улыбались и танцевали вместе со мной под песню «Ngeke» группы Big Nuz, которая, была одной из самых популярных песен, сводивших с ума всех моих коллег, а также покупателей, которые пускались в пляс посреди магазина, услышав её из колонок. Я осознала, насколько я была счастлива, начиная новую жизнь. У меня появилась новая семья. Мои коллеги были так добры и заботливы, и поддерживали меня на протяжении всего моего пути. У них не было причин быть такими отзывчивыми, они делали это по доброте душевной. Я не могла не праздновать вместе с ними, позволяя им рисовать глупые вещи на моём лице губной помадой и засыпать всё лицо детской присыпкой, когда я не могла угадать, кто и что мне подарил.
— Синтия, — пролепетала я адрес, сидя на заднем сиденье старой Toyota.
Я обрадовалась, когда мой коллега предложил подвезти меня и некоторых моих коллег домой, потому что я не смогла бы ехать в такси со всеми этими подарками.
— oSharp?8 — спросил он, приподняв бровь, глядя на меня через зеркало заднего вида. Йену было 32 года, он жил со своей мамой, у него было двое детей от двух разных женщин. У него был ужасный ирокез, он слишком громко смеялся над своими ужасными шутками, и всегда держал в руке бутылку пива, как будто не мог работать без алкоголя.
Из его колонок доносилась музыка, и к нему присоединился один из наших сослуживцев, Джон, которого все называли Baas9 из-за его крупного телосложения. Он был очень большим, не из-за мышц, а из-за жира, ростом 1.80 м., у него был громкий голос, и он любил использовать громкоговоритель в магазине, чтобы болтать обо всём на свете. Так же он был дамским угодником, потому что встречался с несколькими женщинами одновременно, но всегда утверждал, что его сердце принадлежит девушке по имени Промис, на которой он поклялся жениться в конце года.
— Я в порядке, — посмотрев на воздушные шары, которыми мы были окружены с Прешес и Хленгиве, на заднем сиденье, — просто думаю о том, как я счастлива, — ответила я, глядя на них с благодарностью.
Хленгиве подпевала песне, которая играла в машине, покачивала головой, и поднимала руки в такт. Оно была танцовщицей, и прекрасно двигалась под любую музыку. У неё была кожа цвета карамели и раскосые глаза, и её дреды были туго заплетены в два пучка по обе стороны головы. У неё были длинные ногти, которые она всегда красила в эксцентричные цвета, и губы, накрашенные чёрной помадой.
— Боже, я хочу, чтобы она увезла меня в Америку, поэтому я с ней и дружу. Мы не должны создавать ей здесь слишком комфортные условия, — крикнул Баас Джон, и я рассмеялась, закатив глаза. Джон всегда шутил, что он мил со мной только потому, что хочет, чтобы я увезла его в Америку. Он не знал, что я не вернусь туда больше никогда.
Девчонки обняли меня за плечи.
— Мы тоже тебя любим, Мелика, — сказала Прешес, используя прозвище, которое дала мне. На языке зулусов, это означало «Америка».
Когда машина подъехала к моей хижине, все вышли из машины, чтобы помочь мне с подарками. Я открыла старую потрёпанную дверь, которая заедала гораздо чаще, чем следовало, и, толкнув её боком, шагнула в крошечное пространство, пропуская друзей внутрь.
Йен отпускал ужасные шутки по поводу дешёвого винилового пола в хижине, и я смеялась, закатывая глаза. Баас Джон открыв холодильник, начал молиться за меня, когда увидел пачки майонеза, которыми я просто не могла насытиться. Мне очень хотелось майонеза с хлопьями, особенно «Weet-Bix», и я знаю, что это отвратительное сочетание. Прешес и Хленгиве аккуратно сложили мои вещи, и пожелав мне удачи, попросили позвонить им сразу, как начнутся схватки.
— Пока, ребята! — я крикнула им в след, помахав на прощание.
Забаррикадировав дверь, я убедилась, что проникнуть внутрь будет непросто для любого вора, и повернулась, чтобы осмотреть хижину. Я подошла к своей дешёвой кровати, матрас на которой прогибался и скрипел, при малейшем движении. Взяв в руки один из подарков, я достала милую детскую пелёнку для новорождённых и не смогла сдержать улыбку.
Боже, как бы я хотела, чтобы мне не пришлось делать это в одиночку.
От одной мысли о родах у меня по коже бежали мурашки. Когда я в последний раз была на приёме у врача, я слышала мучительные стоны рожениц, и меня это ужасало.
Как бы я хотела, чтобы здесь была моя мама, бабушка, или Рэйчел.
Сжимая в руках симпатичную вещицу, я начала плакать, страх сжимал моё сердце, и я чувствовала себя одинокой. За чью руку я буду держаться, когда придётся тужиться? Что произойдёт, если воды отойдут посреди ночи? Накануне, Аасией Малави, договорилась с нашим соседом - пожилым мужчиной. Когда придёт время, он отвезёт меня в больницу на своём фургоне, который, казалось, в любой момент развалится на части.