— Пожалуйста. Я не готова, — признаюсь я, когда подхожу к раковине, чтобы умыться и почистить зубы. Я смотрю в зеркало. Я выгляжу тоньше, знаю, что за последние пару недель я похудела.
— Малышка, — я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Джун, и моё сердце тает от такого ласкового обращения, которым они с моим отцом называют меня.
Я полюбила жизнь здесь. Я никогда не знала, как это расти в таком доме. Здесь так много любви. И я ненавижу, что моя мама держала меня так далеко от этого. Я никогда не смогу её понять. Она не хотела, чтобы у меня была эта идеальная семья.
— Он знает? — спрашивает она меня.
Я качаю головой. Никто, кроме неё, не знает. Мои глаза начинают жечь слёзы, когда она притягивает меня в объятия и начинает поглаживать по спине.
— Всё будет хорошо. Ты будешь замечательной мамой. Посмотри, как ты обращаешься с близнецами. Они обожают тебя.
— Это не так просто, — признаюсь я, когда ещё больше слез начинает скатываться по моим щекам. Я бы хотела стать мамой. Это то, что я всегда хотела. Я хотела семью, настоящую семью. Не такую, какая была у меня с мамой. Я бы любила своих детей так сильно, что их бы начало тошнить от меня. — Я не могу с ним встретиться. Я испорчу ему всю жизнь.
Джун отклоняется, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Ну и нахер его тогда. Ты самая милая девушка, которую я когда-либо встречала. Ты любишь всем сердцем. Ты любишь даже тех людей, которые этого не заслуживают.
Я знаю, что она говорит о моей матери. Последние несколько недель она и мой отец пытались вытащить меня из того, что я называла своей жизнь в течение многих лет. Я думаю, они хотели узнать меня поближе, но я тоже хотела узнать, что сделала моя мать. Я даже заступалась за нее. Я знаю, что не должна этого делать, но ничего не могу с собой поделать.
Она берет меня за руку.
— Давай выйдем на солнце. Это пойдет тебе на пользу.
Мы выходим из ванной и идём в солнечную комнату. Я сажусь в одно из мягких кресел и закидываю ноги. На земле лежит снег, по крайней мере, два фута высотой, но сегодня светит солнце. Я вижу, как на улице близнецы играют с Беном в снежки. На прошлой неделе я начала называть его папой. Я почувствовала в это потребность.
Я так легко нашла с ним контакт. Когда я только приехала сюда, я была напугана и сильно нервничала, но они заставили меня почувствовать себя, как дома. Как будто я всегда жила здесь.
— Ты подумала о школе? — спрашивает Джун. Она ставит рядом со мной кружку горячего шоколада. Они попросили меня остаться. Я не сказала им, что мне не очень-то и нужно возвращаться. Я сдала все предметы, необходимые для окончания школы, и просто собиралась брать дополнительные уроки со следующего семестра. Я планировала вернуться туда, только потому, что это было лучше, чем жить с моей матерью двадцать четыре часа семь дней в неделю.
— Я не знаю, что мне делать, — прежде чем я узнала, что беременна, я собиралась вернуться. Хотя я чувствую, что мне здесь рады, я не хочу навязываться. Теперь, я не уверена, что собираюсь делать. Не думаю, что я хочу беременной вернуться в школу. И хочу ещё меньше, когда вспоминаю об утренней тошноте. Ещё я должна сказать Хантеру. Ведь правда?
Так или иначе, он узнает. Я не только соблазнила, воспользовавшись его состоянием, но и забеременела. Теперь, он действительно подумает, что я золотоискательница. Он, наверное, подумает, что я сделала это нарочно.
Не думаю, что моё сердце когда-нибудь заживёт от этой потери. Не то, чтобы он когда-нибудь действительно был моим. Несколько минут я думаю о том, что сделала. Моменты, которые я вспоминаю, крутятся в моей голове снова и снова. Я кладу руку на свой живот. Теперь у меня всегда будет небольшая частичка его.
— Что, если он попытается забрать ребенка? — эти слова слетают с моих губ сразу же, как приходят в голову.
— Никто не заберёт у тебя ребенка, Отем, — я поворачиваюсь и вижу моего папу, стоящего в дверном проёме. Он ещё в верхней одежде и весь засыпан снегом.
— Ты прав. Я не думаю, что Нил позволит Хантеру сделать это.
— Нет, я так не думаю, — соглашается он. Я смотрю вниз на свой живот и понимаю, что просто сказала им, кто отец моего ребёнка.
— Ты знаешь Нила? — спрашиваю я.
— Все знают, кто такие Денверсы, — Бен подходит, и садиться рядом с Джун, и только после этого он начинает расстёгивать своё пальто и снимать перчатки.
Я прикусываю губу.
— Я разговаривал с Нилом, — говорит мой папа, и я резко поднимаю голову, чтобы посмотреть на него.
Я оставила записку своей матери, где написала, что собираюсь провести время с моим отцом, и что я вернусь на Рождество. Я не взяла с собой свой телефон, зная, что если возьму его, то сломаюсь и отвечу на все звонки и смс. Это был лучшее решение. Я хотела очистить мысли и попробовать исцелиться, прежде чем столкнуться с тем, что я сделала.