— Есть высокие шансы, что ты умрешь сразу на первой вылазке отряда. Ты вообще читал информацию об отрядах истребителей? Знаешь, за какими психопатами они охотятся?
— Не каждое задание будет настолько опасное, как ты думаешь.
— А ты знаешь процент погибших на заданиях? Конечно не знаешь, кого я спрашиваю. 67 % отряда погибает за первый год службы.
— Откуда у тебя эта информация? — с удивлением посмотрел я на сестру.
— Мне постоянно крутят всякую дичь по этой колонке в палате. То сводки новостные какие-то, то аудиокниги, то опять сводки, обычные новости, новости спорта, новости сверхспорта и так по кругу. — сердито выдохнув, сказала она.
Мы продолжили спорить ещё примерно минут 10 пока не прозвучал новый предупредительный сигнал. Я посмотрел на индикатор в палате и он загорелся бледно-жёлтым. Наш спор слишком сильно провоцирует поглощение Благодати организмом. С замещающим увеличенным объёмом Благодати не успевает справляться устройство поглощения Благодати - УПБ.
Мы стали говорить тише. В такой обстановке подошло к концу время посещения.
«Правило посещения изолированных носителей Грейсшторма номер 3: время посещения составляет 90 минут в стандартном случае, 45 минут в нестабильном случае, 0 минут в критическом случае. » - опять появилось правило прямо перед глазами. Оповещающий сигнал сработал и мы встали с больничной койки.
— Амелия, я обязательно справлюсь, я добуду тебе лекарство.
— Да-да, если раньше тебя не спалит какой-нибудь псих пирокинетик, или не воткнёт нож в череп хамелеон из других Содружеств или не подорвешься на ...
— Амелия, хватит. — резко оборвал я сестру.
Я хочу тебе сказать, что иду не один. Со мной Эмили и Шон. Скорее всего, без них я бы не справился, но я знаю, что рядом с ними мы сделаем то, что хочет правительство и добудем тебе лекарство. Можешь дальше дурачиться, обзываться, кривляться. Я знаю, что эти действия - твоя защитная реакция. Ты — это вся моя семья, у нас больше никого нет. Поэтому я сделаю всё, что потребуется и достану лекарство, нравится тебе эта идея или нет. Пока я не на заданиях, я буду заходить к тебе каждый день. Потом попробую передавать информацию через мед. персонал. Я поговорю с руководством, чтобы от тебя мне весточки тоже передавали. Пожалуйста, если они разрешат, связывайся со мной таким образом. Мне это очень поможет.
Амелия стояла передо мной, отвернув голову в бок, чтобы не встречаться взглядом. Она хотела этим показать, что ей безразлично, но я знаю, что она избегает проявления слабости, слёз.
— До встречи, сестрёнка. Надеюсь, что меня не отправят сразу завтра на задание и мы увидимся. — сказал я и развернулся, чтобы направиться к выходу.
— Пожалуйста, я прошу тебя только об одном. Не умирай. Ты сказал, что только мы остались друг у друга. Если не станет тебя, то в этом блядском месте я точно подохну. Обещай, если ты не сможешь добыть лекарство или перспектива его добычи станет слишком опасной, то ты сразу покинешь службу в отряде.
Амелия всё-таки посмотрела на меня и я заметил скопившиеся слезинки в уголках её зелёных глаз. Глаза отца.
— Обещаю. — всё, что я смог сказать ей перед тем, как у самого почти проступили слёзы.
Я резко развернулся, чтобы она этого не увидела и вошел в карантинный коридор. Сейчас обнулитель сработал и я почувствовал, как моя сила отступает, я теряю связь с ней, но тонкая-тонкая нить всё равно остаётся. Она нарастает с каждой секундой, увеличивается с каждым пройденным шагом, становится больше, крепче и снова связывает нас единым полотном.
Я покинул больницу с грустным, опустошающим чувством. Возможно, что сегодня я видел сестру последний раз. Она не лукавила и не дурачилась, когда приводила цифры из статистики погибших. Вот только в больнице транслировали устаревшую информацию. Очевидно бюрократические барьеры. Да, они существуют даже в период развития технологий на основе Благодати. Согласно свежей информации процент погибших был ещё более удручающим — 73%. Огромный процент, скорее ужасающий. Если в отряде 8 человек, то получается, что погибает почти 6 человек из отряда в первый год службы. От этой мысли становится не по себе.
Если я погибну, то Амелия останется навсегда одна в своём карантинном заточении. Её больше никто не придет навещать, она не сможет ни с кем толком поговорить, поделиться своими мыслями, желаниями, стремлениями. У неё ведь большие планы на случай излечения от болезни. Она хотела посмотреть мир, другие Содружества, народы, природу, устои, животных, растения. Почти всё на свете, можно перечислять, наверное, до бесконечности. Её слишком рано поместили в изоляцию, она была совсем маленькой.