–Короче, этот Ланке проспонсировал Академию по меньшей мере на…– Ричард потянул с моего стола бумагу и перо, написал несколько цифр, передал мне. Я вгляделась в ровный ряд нулей.
–Хорош! Так от меня чего?
Я отшвырнула листочек с нулями. Вот как люди могут зарабатывать? У них нет гадальных карт, хрустальных шаров для прорицания, оракулов, амулетов удачи… я вот, имея всё это, и то не могу. А они могут! Как?!
–Вопрос в его дочери. Эмилия хочет обнародовать эти факты, порушить карьеру отца и взять над ним опеку.
–Вопрос, конечно, в деньгах?
–И в личной мести.
–Что, богатый папаша не купил девочке единорога? Типа этого?
–Богатый папаша сказал, что она должна быть там, где он скажет – учиться на того, кого он скажет и выйти за того, на кого он укажет. Типа этого, – объяснил Ричард. – И она пришла ко мне вчера. За помощью. Видишь ли, на её отце амулет – подарок Академии. Он не особенно сильный, но Эмилия опасается, что его влияние порушит её планы. Она хотела, чтобы я его обезвредил. И тогда она сделает то, что хочет.
–А ты?
–Я послал её к тебе. Сослался на то, что это не моя специализация.
–На кой? – вот сейчас я совсем потерялась. Эмилию я не знала, но если она всерьёз хотела извести отца, да ещё и взывая к тому, что он помогал Академии, то надо устранить девицу.
А не влезать ко мне в окно!
–Оттягиваю неизбежное,– вздохнул Ричард. – Мы в щекотливой ситуации. Ворстер друг Академии, хоть и человек всего лишь.
–Вот пусть Академия его и…
–Она не может марать руки.
Я задохнулась от возмущения. Вот значит как? Академия не может марать руки? Академия не может защищать тех, кому благодарна? Академия…
Зато Магрит может, да?
–Они обратились ко мне, – продолжил Ричард тихо и печально, – я согласился устранить. Не девицу, нет, Ворстер не скажет нам спасибо, если мы ухлопаем его дочь. Но запудрить ей мозг мы можем. Более того – должны.
–Так почему ты здесь?
Я уже догадывалась и до ужаса хотела оказаться неправой.
–Я считаю, что это будет справедливо, если ты спасёшь Ворстера. В конце концов, возможно, что с его денег ты училась! За меня платили родители, а за тебя?
Но нет, я оказалась права. Всё ясно! Академия узнала о том, что Эмилия пошла против друга-человечка и не захотела марать руки. Кто-то из Академии обратился к Ричарду. Интересно – кто? Если бы это профессор Карлини, он обратился бы ко мне…
Наверное? Я была его любимицей, и именно он заставил меня взяться за ум и вытянуть все оценки.
Хотя нет, мне неинтересно. Итак, Академия обратилась к Ричарду, видимо, сочтя его подходящей кандидатурой для столь деликатного задания. Вероятно, ему заплатили. Но и он мараться не желает, ему и незачем. Он просто придёт ко мне, к Магрит, и расскажет ей о долге, о справедливости спасения Ворстера, о том, что благодаря ему, возможно и она сама когда-то…
–Сукин ты сын! – прошипела я. – Руки не хочешь марать?
–О чём ты? – удивился Ричард. – Всё чисто. Никакого убийства, только вручишь девице этот амулет, он уже подготовлен… это всё исключительно ради справедливости, ради долга перед теми, кто искренне пытался помочь нам. Тебе.
Конечно! Всё во имя долга.
–И ты даже немного заработаешь!
Я немного. А Ричард явно больше. Сколько ему дала Академия? И пусть не прикидывается – марать руки можно не только убийством, а лишним вмешательством. Уж я-то знаю все эти амулеты, да, они меняют разум человека, убирают его агрессию и ненависть, но они проникают и в его душу, они точат её изнутри и всё заканчивается помешательством, расстройством ума и тела или самоубийством. Человек ощущает себя собой и не собой одновременно. Это невыносимо. Так что не надо мне тут…
–Магрит, ты не согласишься, согласится кто-то другой. Дело-то благородное! Ещё и заработок! А я к тебе, по старой дружбе…
Ричард стал собой. Снова появилось это надменно-насмешливое выражение, исчезла всякая серьёзность. Да, дело благое. Только выполнялось оно чужими руками, моими руками. Если бы Академия пришла ко мне, если бы не было это подано так, как сегодня, то…