Вот такие помыслы лукавый постоянно внушает брату под любым благовидным предлогом, пока тому не покажется, что ему нужны еще большие подвиги и пока не примет эти нашептывания. Тогда он покидает свою киновию, лишая себя ее покрова и защиты, и, как овца, отбившаяся от стада, становится легкой добычей волка. Если он уйдет в самую глубь пустыни, то сначала станет страдать от голода. А потом демоны начнут еще сильнее мучить его и пугать, насылая всякие ужасы на него..
Вот тогда брат начнет жалеть и говорить самому себе:
– Как хорошо было с братьями. Какой бес попутал меня уйти в такую жуткую пустыню, где столько лютого зверья? А что мне делать, несчастному, если я попадусь в руки варваров? Или меня схватят разбойники? Или встречусь с хищным зверем? Ведь в глуши всегда множество демонов: и чем глуше место, тем их больше. И как мне жить одному в пустыне, где столько всякой нечисти, тем более я привык, когда вокруг меня много братьев? И, по правде сказать, если в пустыне жить одному и не трезвиться, то легко сойти с ума, как со многими и случилось. Какое же тут может быть благочестие, если я умру в пустыне лютой смертью?
Когда брата начнут одолевать подобные мысли и если он и в самом деле благоразумен, то вернется к себе в монастырь.
Монах отвергнет всякий стыд, внушаемый демонами, что, если ты, мол, вернешься к братьям, они сочтут тебя неопытным и нетерпеливым, да еще и трусом, бежавшим с поля боя. Но брат не станет их слушать и тут же ответит:
– Неправда, лукавые черти! Наоборот, они скорее примут меня как искушенного воина, который исполнил слова апостола: Все испытывайте, хорошего держитесь (1Фес. 5:21). Я испытал и то и другое и нашел, что лучше и веселей жить братьям вместе, как написано: Брат от брата помогаем, яко град тверд и высок (Притч. 18:19). А настоятель и братья с радостью примут возвращенца, по слову апостола: Поддерживайте слабых (1Фес. 5:14).
А если несчастному станет стыдно и он не вернется в свою киновию, то, может быть, и уйдет в мир, наслушавшись бесовских нашептываний: мол, и там спасешься, если будешь бояться Бога, и неужели ты думаешь, что спасаются только пустынножители? Так враг станет внушать ему, что он как пес возвращается на блевотину свою (Притч. 26:11).
Вот что случается с тем, кто оставляет киновию. А если он придет в пустыню, устроится в келье поближе к старцам, те примут его ради Господа и дадут ему все необходимое. Обосновавшись в келье, он подумает: «А теперь надо трудиться и зарабатывать себе на пропитание».
И тут он начинает утопать в хлопотах, как и всякий отшельник. Как привыкшему к одиночеству тяжело в общежительной обители, так и насельнику киновии жизнь отшельника кажется тяжелой и невыносимой: искушения и заботы одолевают его, и он начинает раскаиваться.
– Вот, – думает он, – тут я весь погряз в хлопотах, не могу выкроить время даже на малое правило. Вечно мне приходиться то отбиваться от всяких помыслов, то воевать с хозяйственными заботами. А когда я жил в киновии, у меня не было столько хлопот, только правило да легкое рукоделие – вот и все мои заботы. Что же мне теперь делать, несчастному? Все
это мне по моим грехам. Если бы я послушался совета своего отца, то у мня не было бы таких скорбей, как сейчас. Вот уж верно, нет ничего гибельнее ослушания: именно из-за него и Адама изгнали из Рая, а меня – из моей киновии.
Если брат раскается в этом, то либо снова вернется в свой монастырь, либо уйдет в мир и там погибнет.
По возвращении в киновию братия, конечно, примет свою заблудшую овцу, но беднягу начнет терзать помысел из-за соблазнов и осуждений. Тогда пусть он скажет себе:
– Положи, Господи, охрану устам моим (Пс. 140:3) и отврати очи мои, чтобы не видеть суеты (Пс. 118:37). Тем самым он победит и то, и другое: осуждение – молчанием, а соблазны – хранением очей. Но если мы не одолеем это, то, куда бы ни пошли, повсюду будем носить в себе то, что воюет против нас.
Когда лукавый хочет похитить другого брата из монастыря, то внушает ему иной помысел:
– Все братья знают тебя как ленивого и нерадивого, поэтому оставаться тебе тут не стоит. Даже если ты и начнешь стремиться к добродетели, люди, среди которых живешь, останутся такими же: они видели, каким ты был в самом начале. Лучше пойди в другое место, где тебя не знают, и начни все сначала – так ты и Богу угодишь, и людям.
Теперь послушай меня, возлюбленный. Как же ты можешь из-за людских поношений бежать от отца и братии, перед которыми давал обеты Богу? Отчего бы тебе не вспомнить слова пророка, который сказал: Поношение чаяше душа моя и страсть, яко тебе ради претерпех поношение, покры срамота лице мое (Пс. 68:21 и 8). Почему же ты не хочешь с радостью терпеть бесчестие и унижение? Блаженны вы, – говорит Господь, – когда будут поносить вас и гнать и так далее (Мф. 5:11). А как поношение благотворно для очищения от грехов! Послушай слова пророка: Господь вспомнил нас в унижении нашем..., и избавил нас от врагов наших (Пс. 135:23–24).