Однако довольно часто те, кого люди почитают уже идеальными, в очах Всесовершеннешего Творца еще несовершенны, подобно тому, как мы, неопытные люди, рассматривая еще не совсем готовые работы, нередко хвалим их как уже завершенные, а сам художник, хотя и слышит похвалы, продолжает работать над ними, дабы добиться полной законченности. Нечто подобное случилось и с Ромиллой. Она была поражена телесною болезнью, которую врачи называют параличом. Много лет бедняжка лежала в постели, почти полностью обреченная на неподвижность, но терпеливо переносила свои страдания. Напротив, даже телесные недуги служили для нее средством к умножению добродетелей: тем прилежнее она молилась, чем менее было сил делать что-либо иное.
Однажды ночью она позвала свою наставницу Редемпту и соученицу. В полночь, когда они стояли у ее постели, вдруг необычайный небесный свет наполнил всю келью от края и до края. Он сиял столь ослепительно, что сердца присутствовавших охватил великий страх, и они, как потом вспоминали, были не в силах даже пошевельнуться. Послышался громкий шум, как от шарканья множества ног. Дверь в келью затряслась, будто сквозь нее протискивалась огромная толпа. От превеликого ужаса и ослепительного света Редмпта и ее воспитанница будто ослепли. Пораженные ужасом и необычайным светом, они ничего не видели вокруг. Затем распространилось необыкновенное благоухание, и этот аромат успокоил их души, подавленные ослепительным сиянием. И вот когда они уже больше были не в состоянии выносить его нестерпимую яркость, Ромилла начала ласковым голосом утешать стоявшую возле нее дрожавшую Редемпту, наставницу ее в добродетелях:
– Не бойся, матушка, я еще не умираю.
Много раз повторила она эти слова, и свет, низшедший с небес, начал мало-помалу меркнуть, но появившийся аромат все еще оставался в воздухе. Так прошел второй и третий день, а благоухание, разлившееся по келье, сохранялось по- прежнему. В четвертую ночь она снова позвала свою наставницу и по приходе ее попросила и приняла Святое Причастие. Ни сама Редемпта, ни другая соученица не отходили от ее постели. И вот внезапно на площадке за дверью кельи послышались два поющих хора, и, как рассказывали, по голосам можно было понять, что они принадлежат обоим полам: мужчины пели псалмы, а женщины вторили им. Во время небесного отпевания за дверью кельи святая душа Ромиллы разрешилась от тела и вознеслась на небо. И чем выше возлетали хоры поющих, тем слабее слышалось псалмопение, пока не исчезли, наконец, вовсе и голоса, и благоухание.
Часто для утешения исходящей (из тела) души является Сам Владыка и Воздаятель нашей жизни. Об этом, помнится, я уже говорил в другом месте, когда рассказывал о своей тетке Тарсиле, которая от двух других своих сестер отличалась энергией, усердной непрерывной молитвой, трезвой жизнью и воздержанием и сими добродетелями достигла святости. Ей явился в видении мой прапрадед Филикс, бывший Патриарх Римской Церкви и, показав ей обитель вечного света, сказал:
– Приходи, и я приму тебя в обитель света.
Вскоре после этого Тарсила заболела лихорадкой и приблизилась к смерти. И, как обычно бывает, при кончине знатных жен и мужей сходится для утешения их много родственников, так и в час успения моей тетушки ее предсмертное ложе окружали важные персоны.
Вдруг умирающая подняла свой взор кверху и увидела шествующего Иисуса и в величашей устремленности своей души к Явившемуся ей на помощь громко воскликнула:
– Отойдите, отойдите! Иисус идет.
И когда все свое внимание она обратила на Явившегося, ее святая душа вышла из тела. Тотчас же повсюду разлилось удивительное благоухание, которое сладостью своей показало, что точно являлся к ней Владыка утешения. Когда же тело по обыкновению раздели для омовения, стали видны на локтях и коленах покойной большие, как на ногах верблюдов, наросты, образовавшиеся от продолжительных коленопреклоненных молений. Так мертвая плоть засвидетельствовала постоянный подвиг ее души при жизни.
Благочестивый Проб рассказывал мне о своей сестре, маленькой отроковице по имени Муза, как однажды ночью явилась ей в видении Пресвятая Богородица и Приснодева Мария и показала равных ей по возрасту отроковиц в белоснежных одеяниях. Музе захотелось присоединиться к ним, но она не посмела (испросить на то позволения). Пресвятая Дева Мария спросила, не желает ли она быть вместе с ними и проводить жизнь в служении Ей. Отроковица ответила Богородице: «Желаю», – и тотчас получила от Нее заповедь, чтобы отныне она не делала ничего детского и легкомысленного, воздерживалась от смеха и игр и знала, что в тридцатый день придет на служение Ей вместе с отроковицами, которых видела. После этого видения Муза совершенно изменила свое поведение: оставила детские забавы и вела строгую жизнь. Родители удивились такой перемене и спросили о причине этого. Муза рассказала, что заповедала ей Богоматерь, и объявила, в какой день отойдет на служение Ей. Через двадцать пять дней она заболела. В тридцатый день, когда приблизился час ее кончины, Музе снова явилась Богоматерь с отроковицами, как было раньше. На зов Богоматери она, благоговейно потупив очи, громко воскликнула: