– Видишь, Госпожа моя, я уже иду! Видишь, Госпожа моя, уже иду!
С этими словами она испустила дух. Душа ее покинула девственное тело и отправилась на жительство вместе со святыми девами.
Расскажу тебе и о случае с благочестивым отцом Стефаном. Он был крайне беден, терпелив и постоянно пребывал в молитве. Теперь расскажу о его делах, чтобы по ним и другие могли многому научиться. Однажды он отвез сжатую пшеницу на гумно. Кроме этого зерна, у него ничего больше не было для пропитания своих учеников в течение всего года. Но один человек по внушению диавола поджег зерно. Другой же, увидев огонь, пришел к рабу Божию и сказал:
– Ах, отец Стефан, какое горе постигло тебя!
Но тот с радостным лицом и светлым взором невозмутимо ответил:
– Ах, какое горе постигло того, кто это натворил! А со мной-то что случилось?
Из этих слов очевидно, какой высотой и силой обладал его святой ум. Вот почему именно так он отнесся к потере всего годового запаса, оставаясь спокойным и непоколебимым и больше жалея совершившего позорный грех, нежели себя, хотя и потерпел убыток.
При кончине отца пришло много народу, чтобы при исходе его святой души из тела вверить ей свои собственные души. Собравшиеся стояли вокруг смертного одра: одни видели явившихся ангелов, но не в состоянии были вымолвить ни слова, другие же ничего не видели, но всех охватил страх. И как обычно, кто видел что-нибудь и кто ничего не видел, но от превеликого страха все разбежались. Никто не смог находиться там и вынести отделения святой души от тела. Было очевидно, какие силы принимали эту исходящую святую душу, и ее исход ни один смертный был не в состоянии вынести.
Да будет тебе также известно, что достоинства души не всегда проявляются при исходе ее (из тела), но со всей очевидностью открываются лишь после смерти. Вот почему даже мертвые кости святых мучеников, претерпевших многие жестокости от иноверцев, сияют чудесами и знамениями. Иногда же, напротив, после кончины всемогущий Бог укрепляет некоторые робкие умы некими откровениями, чтобы во время явления смерти ничем не напугать их.
В одном монастыре со мной находился брат по имени Антоний. Своими ежедневными беспрерывными скорбями и плачем он стремился удостоиться радости (пребывания) в небесном отечестве. С особым рвением и упорством брат постигал откровения Священного Писания, искал в нем не познания глаголов, но плача и сокрушения, дабы с этими мыслями вразумиться и, оставив земное, переселиться в небесное отечество через созерцание вознесения смертных.
И вот во время ночного видения ему было сказано:
– По повелению Господа приготовься в дорогу.
Он сказал, что у него еще не все готово в дорогу. И тотчас услышал в ответ:
– Если ты говоришь о своих грехах, то они отпущены тебе.
Такое он уже слышал однажды, и его охватил великий
страх и трепет. На другую ночь он услышал те же слова, а через пять дней у него поднялся жар. Окружившие его братья со слезами молились за него, и он, ликуя, отошел ко Господу.
В том же монастыре был брат по имени Мерул. Он отличался постоянным плачем и милосердием. Молитва почти никогда не переставала исходить из его уст, кроме разве что еды и сна. И вот ночью ему было видение: с неба спустился на его голову венок белых цветов. Вскоре после этого его поразил телесный недуг, и душа его отошла (ко Господу), легко и радостно. А через четырнадцать лет настоятель этого монастыря Петр начал копать могилу рядом (с покойным Мерулом) и (тут), по его словам, из могилы Мерула изошло такое благоухание, как будто там были собраны ароматы всех цветов. Это явление показало: то ночное видение было истинным.
Б. Из жития святого Саввы (Освященного)
Из Вифании прибыл старец по имени Анфим, чье достойное житие было украшено многими трудами во славу Божию, и соорудил себе келью на противоположном берегу потока на восточной стороне напротив башни, основанной блаженным Саввой. Он прожил в ней тридцать лет, потом заболел. Прикованный недугом к постели, старец сильно страдал. Дивный Савва, увидев его ослабевшим от болезни, решил перевести его в келью поближе к церкви, где братьям было бы легче навещать его и ухаживать за ним, но тот отказался и просил ради Бога дать ему умереть там, где он поселился с самого начала.