Однажды авва Макарий Горожанин отправился нарезать лозы, и братья пошли вместе с ним. В первый же день они предложили ему:
– Отче, поешь с нами.
И он поел с ними. На следующий день они опять пригласили его поесть вместе с ними. В ответ он сказал:
– Это вы нуждаетесь в том, чтобы есть, чада, потому что вы пока еще плоть, а я совсем не хочу сейчас есть, ибо совершенно равнодушен к еде.
Старец пришел к другому старцу и попросил его ученика:
– Приготовь нам немного чечевицы.
Ученик приготовил.
– Окропи нам хлеб соленой водой.
Ученик так и сделал. Старцы пробыли вместе до шестого часа следующего дня, беседуя о духовных вещах, и ни разу не вспомнили о еде. Наконец, гость снова попросил ученика:
– Приготовь нам немного чечевицы, чадо.
– Я приготовил чечевицу еще вчера, – сказал ученик. И старцы принялись за трапезу.
Другой старец навестил одного отца. Тот, сварив немного чечевицы, сказал:
– Совершим краткое богослужение.
Один из них прочел всю Псалтирь, а брат его – две книги больших пророков наизусть. И когда наступило утро, гость ушел домой, забыв о еде.
Как рассказывал ученик о своем великом старце, однажды, когда был девятый час, он проголодался и захотел поесть. Мы устроили трапезу, встали на молитву перед едой и пропели два псалма. Тут старец начал читать молитвы наизусть. Наступил вечер, потом утро, девятый час, и только тогда он закончил молитву, потому что его ум все это время созерцал божественные тайны в небесных далях.
Феодор, ставший потом епископом Рососа, рассказывал нам: «Однажды мой знакомый старец пришел ко мне в лавру Пиргиев на святом Иордане, в которой я тогда постоянно жил, и сказал:
– Брат Феодор, сотвори любовь, пойдем вместе на Синайскую гору, ибо я дал обет помолиться там.
Я не мог отказать старцу и сказал:
– Пошли.
Когда мы переходили Иордан, старец предложил:
– Брат Феодор, давай принесем покаянный обет, что до Синайской горы никто из нас ничего не будет есть.
– Право, отче, – ответил я, – боюсь, что не смогу этого выполнить.
Так как я отказался, то обет дал только старец, и до святого Синая он ничего не вкушал. Когда мы пришли на Синай, он приобщился Святых Таин и только после этого поел.
Точно так же мы ходили с Синая в монастырь святого Мины Александрийского – в дороге он ничего не ел, а в монастыре приобщился Таин и вкусил пищи. Из монастыря святого Мины мы пошли в святой Град Иерусалим, и старец опять ничего не ел по дороге. Во святом храме Воскресения Христа Бога нашего он приобщился Таин, и после поел. Так что за весь этот трудный и длинный путь старец в дороге совсем не ел, а участвовал в трапезе только три раза: на горе Синай, в монастыре святого Мины и во святом храме Воскресения Христа Бога нашего, ибо благодать Божия его укрепляла.
27. О том, что велико служение священства и потому не нужно его добиваться, но напротив, если тебя к нему призывают, отказываться из благоговения, особенно, если ты был избран стараниями людей, а не по Божьему изволению, и то же самое относится к учительскому служению
А. Из Палладия
Лучший из мужей Аммоний, ученик преподобного Памвы, был очень образован. Поэтому в одном городе решили поставить его епископом. Знатные мужи города пришли к блаженному епископу Тимофею и стали просить его рукоположить Аммония в епископы. Тимофей сказал им:
– Приведите его ко мне, и я рукоположу его.
Они пошли за ним, взяв с собой подкрепление, чтобы его схватить, но он убежал и спрятался. Когда, наконец, его нашли и схватили, то беглец принялся умолять их не делать этого. Но они не хотели его слушать. Он же стал клятвенно уверять их, что никогда не станет епископом, потому что не может оставить пустыню. Но они не отпускали Аммония. Тогда он на глазах у всех схватил нож и отсек себе ухо до основания и сказал:
– Теперь вы уже видите, что мне нельзя быть тем, кем вы меня принуждаете стать. Ведь закон запрещает возводить калек в степень священства. Они были вынуждены его отпустить, и он ушел в пустыню. Они пошли и рассказали епископу об этом. Тот сказал:
– Такой закон был в употреблении в ветхозаветные времена. А по мне, даже если приведут человека с выдранными ноздрями, я его рукоположу, лишь бы он нравом был достоин.
Тогда горожане пошли в пустыню и стали снова уговаривать авву Аммония, но даже слушать их не захотел, Тогда отцы города попытались силой привести его к епископу. Тот стал заклинать их: