- Илка! Илка! - горестно закричал кабир.
Бехар нашел свою дочь. Она лежала среди остальных детей - бледная и неподвижная. И, черт побери, от локтевого сгиба девочки к клятому котлу тянулась тонкая прозрачная гибкая трубка. Кровь! Магу нужна была кровь! Вопрос только, как много ее уже отдали несчастные дети?.. Выживет ли хоть кто-нибудь из них?
Подхватив девочку на руки, кабир рванул прочь. Что ж, именно так, как я его и просил. Он и без того сделал гораздо больше, чем можно требовать от человека в такой ситуации... Бехар Коста остановился только на секунду, когда в воздухе снова как будто разорвалась струна. Тинь! История закончилась?
Глянув на меня сумасшедшими глазами, кабир прижал к окровавленной стеганке свою Илку, которая, кажется, слабо пошевелилась, и, пнув ногой дверь, выскочил из склада наружу. Девочка была спасена!
История, может быть, и кончилась, но вопросы к магу - нет. Он заговорил сам, опасливо косясь на прижатое к нижнему веку острие, торопясь, брызгая слюной и проглатывая окончания:
- Ты ведь должен помогать людям, дон, да? Должен помогать... Только что ты навредил сотне тысяч людей! Я готовил лекарство, да! Лекарство! Ты слыхал что-то о гемофилии? Вижу, что слыхал... Вы, доны - народ образованный, и откуда только взялись... Гемофилия! У наследника княжеского престола, мальчику - двенадцать лет. Если он умрет - в Эльбасане разразится гражданская война, княжество зальет такими реками крови, что кровь этих оборванцев по сравнению с ними покажется ничтожно малой каплей... И ты, только ты будешь виновен в этом!
- Я? - сардонический смешок вырвался у меня из горла. - Серьезно? Я виноват в том, что смерть одного несовершеннолетнего мальчишки приведет к хаосу и войне? Я - а не те люди, которые выстроили такую конченую систему наследования? Не стоило нынешнемуЭльбасанскому князю трахать свою двоюродную сестру, взял бы в жены здоровую девушку из народа или служилых дворян - и никакой гемофилии...
- Ты думаешь что лучше всех всё знаешь? Есть понятие высшего блага... - магу было до чертиков страшно, но он продолжал спорить.
- Если из-за высшего блага нужно мучить маленьких детей, цена такому благу - дерьмо, - сказал я и надавил на рукоять шпаги, погружая острие в глазницу.
Не в моих силах спасти всё княжество. У меня не получится помочь всем детям в мире. Зато - я помог одному здоровенному кабиру и спас одну маленькую девочку. В этом - Предназначение благородного дона. Помочь тем, кому можешь, здесь и сейчас. Даже если для этого нужно выколоть глаз ублюдочному магу.
Убивать Людвига Лабенбаха я не собирался, а вот лишить возможности колдовать очень, очень надолго - это было вполне возможно. Маг визжал и дергался, пока я клинком наносил уколы в триггерные точки у него на спине, а потом обмяк. Только закончив с этим, я принялся осматривать детей.
Лишь трое из дюжины подавали признаки жизни... Мне удалось выдернуть катетеры и остановить сочащуюся кровь. Нужно было просить кого-то об одолжении, чтобы о них позаботились. Черт возьми, во всем сраном пятидесятитысячном городе я мог обратиться только к предводителю местных нищих и одной легкомысленной Ласточке!
А прямо сейчас - нужно было раздобыть повозку и свалить из складского района.
***
Ласточка удивленно вздернула бровь:
- И что, вы так и дотащили их до храмовой лечебницы, на деревянной строительной тачке с одним колесом?
Я продемонстрировал ей кровавые мозоли на руках.
- Жалко деток. А Лабенбах этот - сволочь, - вздохнула менестрель и смахнула слезинку из уголка глаза.
- Все они - сволочи, - я залпом выпил остаток вина, вслушиваясь в тяжелый топот стальных сабатонов за окнами таверны. - Сударыня, вы прекрасны, и завтрак с вами доставил мне истинное удовольствие. Но это, кажется, за мной.
Пить вино с утра пораньше - дурной тон? Так я сегодня и не ложился!
В дверь громко постучали:
- Откройте, именем магистрата!
- Иду-иду... - заторопился хозяин таверны "Хмель во цвету", укоризненно поглядывая на меня.
Он переживал за свои приличные интерьеры и новую посуду.
Я нахлобучил шляпу и отсалютовал Элли двумя пальцами, вставая из-за стола. Она в ответ послала мне воздушный поцелуй. Неразменный пятак, который обнаружился на сей раз под ножкой стула, зазвенел на барной стойке.
- Этого должно хватить за ужин и за разбитое стекло.
- Какое стекло? - удивился трактирщик.
- Вот это, - пояснил я, прежде чем выпрыгнуть в окно.
***
Рассказ написан специально для конкурса, однако, если вам понравится антураж и герои - по окончанию сего мероприятия мне вполне по душе будет развернуть его в нечто большее.