- Ладно, зоти Бехар... У нас есть адрес. Пойдем разбивать головы.
Бехар Коста резко встал из-за стола.
- Мне бы что-то посерьезнее кинжала, а? Хоть дрын из забора выломаю...
- Найдем мы тебе что-нибудь получше дрына, зоти. И рубаху твою чем-нибудь прикроем.
В конце концов - дон я или не дон?
***
Пёсий рынок находился совсем рядом. Это место называла и Элли, а потому я ни секунды не сомневался, направляясь сюда. За мной торопился верзила-кабир в потертой, но надежной стеганке, которая вполне могла защитить от ножевых порезов и других мелких травм. На плече он тащил палицу, похожую на дубинки давешних налетчиков, только в два раза длиннее и в три - тяжелее. Такое оружие пришлось зоти Бехару по нутру, и он хмуро сопел, топча своими роскошными ботами с загнутыми носами жижу и дерьмо, и всем сердцем желая добраться до обидчиков дочери.
Адрес на обрывке бумажки был написан очень специфический, да и почерк был преотвратный: "мясная лавка на Пёсьем рынке, со свиной рожей на двери". Что там ждало, за этой дверью?
Смеркалось. Вот-вот должен был начаться комендантский час, и патрули имели право хватать любого, кого застанут на улицах после десятого удара часов на башне ратуши. Конечно, если этот кто-то не передвигается верхом или на карете, что соответствует дворянскому достоинству... Ни коня, ни кареты у меня не было, несмотря на титул дона, так что торопиться следовало пешком. Хорошо хоть дождь прекратился, оставив после себя ощущение сырости и многочисленные лужи и ручьи, и полные сточные канавы, которые медленно вытекали в ров за стеной, унося с собой накопленные за недели засухи отходы жизни многотысячного города.
- Глядите! - кабир ткнул пальцем в коряво намалеванное красной охрой ехидное свиное рыло.
Дверь представляла собой крепко сколоченные щербатые доски - на вид достаточно прочные. Я увидел, что Бехар Коста набычился, готовясь взять штурмом эту преграду, и погрозил ему пальцем. Для начала можно попробовать просто постучать. В три шага я подошел к двери, снял с перевязи пистолет, завел оружие за спину и коснулся двери костяшками пальцев правой руки. Тук-тук, мать его. Тук-тук!
- Кто?
- Служба золотарей! Сказали, у вас накопилось изрядно дерьма, можем забрать, - вежливо представился я, и, поймав обалдевший взгляд кабира, пожал плечами. - Давай открывай скорее!
На самом деле фраза не имела значения. Или откроют - или нет.
- Какого хера? - на той стороне загремели засовы. - Улле, иди сюда, тут говномесы берега попутали...
Всё-таки решили открыть. И позвать Улле. Что ж - тем хуже для Улле, потому что только свет изнутри обозначил щель между дверью и косяком, как Бехар Коста рванул вперед, плечом вколачивая дверь внутрь. Я обнажил шпагу и кинулся следом.
Кабир наконец выпустил ярость наружу, не желая делить всех, кто был внутри, на правых и виноватых. Воспользовавшись как тараном своей окованной железом палицей, он выбил дух из того типа, который открывал дверь, опрокинул его на спину и пробежался по лицу подошвами. Толстый Улле, комплекцией под стать зоти Бехару, сумел отклонить натиск, лихо опрокинув перед собой стол - эдакий живчик! Но вся его живость оказалась бесполезной, когда рассвирепевший кабир, пробежав по инерции мимо, оттолкнулся ногой от двери и с размаху, сокрушая предметы мебели, прилавки и остатки мясной продукции, врезал палицей по вражьей спине.
Улле загнулся, рухнув на пол рядом со своим товарищем. Они даже не успели достать оружие - страшного вида мясницкие тесаки.
Я успел буквально за секунду до того, как внутренняя дверь за спиной у кабира распахнулась и явила нам лысый облик заочно знакомого мне подонка. Это совершенно точно был один из похитителей! Кто еще станет носить в этом городе сережки?
- Но-но! - сказал я. - Я бы не стал этого делать.
Моя шпага уже щекотала ему подбородок, а потому руки мерзавца тут же поднялись вверх, оставив в покое рукоятки двух пистолей.
- Но-но! - пришлось повторить мне, уже для Бехара. - Мы не будем его убивать прямо сейчас, если хотим найти... Сам знаешь кого. Пойди лучше туда и проверь...
Кабир тяжело выдохнул и рванул за дверь. Оттуда послышались грязные ругательства, бабий визг и грохот, и звон разбитого стекла.
- Руки, мать твою! Руки на затылок, мордой в пол! - шпага - это, конечно, не мушкет с полным зарядом пороха и свинцовой пулей в стволе, но тоже внушает уважение одним прикосновением.
Лысый улегся на окровавленные доски, а я, удерживая острие клинка у него на затылке, достал из-за его пояса два неплохих пистолета и подцепил себе на перевязь.
- Сударь... Дон! Тут полно шлюх, анаши, самогона и... Черт, и два, нет три трупа... А за ширмой - ребятишки.