Я медленно открыла шуфлядку туалетного столика и окинула взглядом его содержимое. Надо сказать, я чувствовала себя, как вор на задании. Мне почему-то казалось, что, так бесцеремонно вторгаясь в личные вещи хозяйки, особенно сейчас, после ее смерти, когда она не могла этому помешать, я тем самым предаю память о ней. Но в ту же секунду, подгоняемая адреналином, я отогнала эти мысли прочь. Я не предаю ее память, а пытаюсь докопаться до истины, пока не стало слишком поздно. В конце концов, совершивший это преступление должен быть наказан.
Не найдя там ничего интересного, помимо разнообразной косметики, и уже практически задвигая шуфлядку обратно, мой взгляд неожиданно упал на маленькую бархатную коробочку, покоившуюся в самом углу. Я взяла ее в руки и открыла, обнаружив внутри роскошное золотое кольцо с огромным бриллиантом. «Моей любимой на день рождения» - гласила вложенная в коробочку надпись.
Находка заставила меня задуматься. Подарок мужа? Хм, я хорошо помнила, как герцогиня пренебрежительно отозвалась об Антонио в свой день рождения, заявив, что «у него совсем нет вкуса, бедняга, поэтому он даже подарок приличный подарить не в состоянии». Маловероятно, что речь шла о кольце с бриллиантом. Тогда от кого же это кольцо?
И вдруг меня вывел из задумчивости какой-то непонятный монотонный звук, доносившийся из коридора. Я была уверена, что осталась в замке одна. Что за чертовщина? Глухой скрежет из коридора все приближался, и я не на шутку перепугалась. Положив кольцо обратно в ящик туалетного столика, я инстинктивно схватила в руку высокий светильник для самообороны и, набрав в грудь воздуха, мужественно выглянула за дверь.
По длинному коридору замка, украшенному средневековыми статуями и расписными арками, одиноко катилось инвалидное кресло, в котором сидел пожилой мужчина с убеленными сединой висками. Если честно, я на мгновение даже растерялась, не зная, как на это реагировать. Этого человека я видела в первый раз в жизни, и он меньше всего производил впечатление потенциального убийцы, от которого могла исходить опасность. Но хорошо бы понять, кто он и что он здесь делает?
- Кто вы? – осторожно спросила я, все еще крепко держа светильник наготове.
- А? – как будто откуда-то из-забытья, отозвался незнакомец.
- Кто вы и что вы здесь делаете? – уже настойчивее повторила я, не сводя с него взгляда.
- Луиджи… меня зовут Луиджи, - после некоторой паузы хрипло ответил тот, с удивлением рассматривая меня. – А ты кто?
- Я Лия, горничная герцогини, - посчитала нужным представиться я в ответ. – Что вы здесь делаете, Луиджи?
- Приятно познакомиться. Я очень хочу пить, - снова прохрипел пожилой мужчина. – Я потерял свой бокал. У меня был бокал, такой высокий бирюзовый бокал. У меня совсем пересохло горло.
- Я… могу принести вам попить, - сжалившись, предложила я. – Что вам налить? Хотите воды?
- А что, шампанское уже закончилось? – скривился тот. – Я не рыба, чтобы воду пить.
- Шампанское? – я непроизвольно подняла брови. Было еще около десяти утра, не рановато ли открывать шампанское? Даже герцогиня со своими аристократическими замашками не позволяла себе пить по утрам.
- Ты что, глухая? – проворчал мужчина в ответ. – Я, может, кое-что иногда забываю, но я точно помню, как открывали огромную бутылку Dom Perignon. Она что, уже закончилась?
- Но ведь… Dom Perignon открывали только на день рождения герцогини, - недоуменно пожала плечами я.
- А что, празднование уже закончилось? – настала его очередь удивляться.
- Уже три дня назад.
- Три дня?.. – задумчиво пробормотал пожилой мужчина, хлопнув себя по лбу. – Ничего себе, как меня вырубило.
- Подождите, так вы хотите сказать, что вы присутствовали на праздновании дня рождения герцогини? И все эти три дня вы находились здесь, в замке?
- Получается, да.
- Получается? Кто вы вообще? И что вы здесь делали все эти три дня?! – я начала терять терпение.
Если этот человек действительно был в доме в момент убийства синьоры, значит, Антонио был не единственным моим подозреваемым.
- Я не помню, - развел руками незнакомец. – Эта чертова деменция сводит меня с ума…
Я обреченно вздохнула. Час от часу не легче. Ведь даже если и этот человек каким-то образом причастен к смерти синьоры, он этого попросту не вспомнит. Если он говорит правду, конечно.
- Я принесу вам воды.
Я оставила светильник и медленно поплелась вниз по лестнице на кухню. Глядя на этого беспомощного старика в инвалидном кресле, да еще и с деменцией, мое сердце растаяло, и я не могла больше злиться.