От кого ему надо было держаться подальше, так это от великолепно одетых, надушенных дам. Даже не общаясь с ними, он кое-что знал о повадках этих самовлюбленных созданий. Их платья представляли собой нелепые и нецелесообразные одеяния, которые были бы более уместны в витрине магазина. Дамы самодовольно восседали в каретах и колясках, требуя всеобщего поклонения. Естественно, эти так называемые сирены приходили в ужас, когда мужчина откликался на их безмолвный призыв.
Его друг Голландец как-то заметил, что это школы для девочек портят их. Ни одна «настоящая леди» не посмеет целоваться ради удовольствия, а мужчину в свою постель пустит только с одной целью – ради зачатия наследника.
Кенан отрезал еще кусочек яблока и положил в рот. Так ужасно, что эти изысканные дамы просто красивые картинки, предназначенные лишь для того, чтобы ими восхищались. В противном случае, подумал он мрачно, его отец Уэсли Фокс, герцог Рекстер, возможно, никогда бы не связался с красивой ирландской актрисой Эйдин Милрой. Ему нужны были ее тело и сердце. Но герцог бросил любовницу, когда ровно через три месяца после того, как та родила ему внебрачного сына, законная супруга подарила ему наследника. Кенана накрыла волна дикой ярости. Это происходило всегда, когда он думал о человеке, зачавшем его. Рукоятка ножа больно впилась ему в бедро. Мужчина выругался и чуть ослабил кулак, сжимавший нож, продолжая чистить яблоко. Не то чтобы он хотел есть. Просто это занятие отдаляло тот момент, когда надо будет встать и пойти на поиски своего отца. Милрой был уверен, что если столкнется с ним сейчас, то просто перережет ему глотку.
Кенану, наконец, надоело обманывать самого себя, он вытер лезвие ножа о штаны и спрятал его в чехол. Его внимание привлек пробегавший мимо оборвыш.
– Эй, парень.
Мальчик, чуть старше десяти, повернулся на звук его голоса. Кенан показал половину очищенного яблока и бросил ему. Ребенок поймал подарок двумя руками.
Сначала он понюхал яблоко, а потом с наслаждением откусил большой кусок.
– Спасибо, – поблагодарил он с набитым ртом. И, беспечно махнув рукой, побежал дальше.
Тут же забыв о мальчишке, Кенан встал. Потянувшись, почесал подвывавший от голода живот. Его взгляд остановился на особняке. Он проследил за той девушкой до этого дома.
Милрой невольно усмехнулся. Такое с ним было впервые. Он никогда в жизни не преследовал женщин. Его привлекательная внешность и твердое правило поддерживать отношения с женщинами своего круга исключили охотничий инстинкт из его любовных похождений. Так можно было избежать никому не нужных обвинений и слез из-за неудавшейся любви.
Опустив голову, мужчина побрел прочь. Он не понимал, что привело его сюда. Ничего не изменилось. Девушка благополучно добралась до своего особняка, и он не собирался что-либо менять.
Или собирался?
Он не знал, чего ожидать, когда темноволосая девушка просто бросилась к нему в объятия, вцепилась в него, умоляя о помощи. Она сказала, что на ее хозяйку напали трое негодяев. Как он мог отказать? То, что он увидел, не удивило его. Большую часть жизни он прожил в бедных кварталах. Семейные сцены, когда муж поднимает руку на жену и избивает ее до полусмерти, были нередки. Однако отдельные детали гнусной сцены, развернувшейся тогда перед ним, говорили о том, что здесь совсем другой случай.
Когда Кенан появился, негодяй тащил ее через дорогу. Девушка сразу же приковала его внимание. Ее длинные светлые волосы растрепались в пылу драки и волочились по грязи. Но несмотря на беспомощность, в ней чувствовалась решимость: она во что бы то ни стало стремилась одолеть по силе превосходящего противника. Прежде чем Кенан успел вмешаться, девушка, как самый настоящий боец, изловчилась, и ударила негодяя камнем, – Будь она чуть сильнее – наверняка проломила бы ему голову.
Кенан пересек улицу и подошел к особняку. Что такого было в этой женщине, что привело его сюда? Даже глубоко въевшаяся грязь не могла скрыть безупречную красоту ее лица. Конечно, лакомый кусочек, но не настолько, чтобы он стал рисковать головой ради прекрасной незнакомки. Возможно, причиной была ее беспомощность. Интересно, как она оказалась у канала. Ее вид и одежда говорили, что мисс явно не из их среды.
И все же она была такой же боевой, как любая пьяная уличная девка из публичного дома, которая готова перегрызть глотку за пенни. Милрой никогда не встречал такой смелости среди благородных особ. Словом, незнакомка заинтриговала его.
– Привет, старик, – обратился он к мужчине, который, сидя на корточках, красил увенчанную пиками ограду соседнего особняка. – Чей это дом?
Мужчина бросил взгляд на дом, куда указывал Кенан.
– Этот? Лорда Типтона.
Кенан неожиданно почувствовал укол ревности.
– Он женат, я полагаю.
– И на очень смелой женщине. Выйти замуж за человека, которого многие считают пособником дьявола! – Ничего интересного про Типтона он сказать больше не мог и потому снова принялся за работу.
Кенан пристально посмотрел на особняк. Значит, та женщина не свободна. Зародившиеся было планы рассыпались, как карточный домик.
– Говоришь, на нем метка дьявола?
– Нет, метка хирурга.
Нескрываемая радость мелькнула в глазах Кенана. Если бы подобное увидел Голландец, то скорее всего дал своему глупому другу подзатыльник.
– Кажется, меня как-то представляли леди Типтон. – Милрой не обратил внимания на то, что старик недоверчиво хмыкнул, хотя и отметил про себя, что его одежда да и весь вид далеки от образа джентльмена, с которым бы захотела иметь дело настоящая леди.
– Хорошенькая. Светловолосая…
– Да нет. Это не леди Типтон, – поправил старик. – Я пару раз работал у них. Леди Типтон очень симпатичная, но у нее копна ярко-рыжих кудрей, которые она прячет под кружевной чепчик. – Он задумчиво посмотрел на Кенана. – Наверное, ты видел кого-то другого.
– Наверное. – Он пожал плечами и, заметно повеселев, пошел прочь от особняка.
Кем бы ни была светловолосая девушка, она не жена Типтона. Но Кенан отказывался признавать, что страшно обрадовался этому открытию. Может, она пострадала от рук того подонка больше, чем он думал. Неужели ей понадобился хирург, чтобы вправить вывих? Подумав об этом, он почувствовал большое желание разыскать того, кто напал на нее, и сделать из него грушу для тренировок.
К счастью для Эггера, при их встрече Кенан этого не сделал; просто, связав негодяя, передал его в руки властей.
А когда боксер вернулся к каналу, таинственной дамы и всех остальных уже не было. А он ведь так рисковал ради нее! Девушка была ему должна. Кенан намеревался вернуть долг.
За дверью послышался какой-то шорох, Уинни поспешно сняла с коленей Типтона свои израненные ноги.
– Боже правый, женщина, ты хочешь лишить меня достоинства? Ты еще опаснее, чем сестра, – заявил Тип-тон, сердито глядя на нее.
Прежде чем Уинни успела извиниться, дверь распахнулась и в кабинет вбежала Девона.
– Типтон, я думала, что… – Она не договорила, увидев свою сестру, которая подозрительно близко сидела к ее мужу и почему-то покраснела. – Уинни, меня не предупредили, что ты зайдешь.
Сама того не желая, девушка покраснела еще больше и спрятала ноги под юбку.
– Типтон сказал, что ты прилегла и не следует тебя будить.
Взгляды сестер одновременно упали на чулки Уинни, брошенные на подлокотник кресла. В легком недоумении Девона подошла к креслу и подняла вышитый белый чулок, подцепив его одним пальцем.
– Это не то, что ты думаешь, – начала Уинни, глазами умоляя зятя все объяснить своей жене.
– Неужели? А что я должна думать, дорогая сестренка?
– Хватит, шалунья. Уинни сейчас не до твоих выходок. Не сказав ни слова, Типтон нырнул рукой Уинни под юбку и оголил израненную ногу.