— Что, простите? «Посол»?
Казалось, Бо Броммеля от изумления сейчас хватит удар.
— Компания «Русский дом»? Вы посол России, и одновременно — торговый представитель?
Мадам Жеребцофф с честью выдержала этот полный недоверия вопрос.
— Именно. Император Александр отличается невероятной широтой взглядов! Так вот, компания «Русский дом», которую я здесь представляю, имеет намерение получать у вас профессиональные консультации, за, скажем, небольшую сумму в 2000 фунтов в год…
На этой фразе Бо Броммел оторопел окончательно. Всё его унаследованное от отца состояние не превышало 30 тысяч фунтов, и, несмотря на скромные расходы, разлеталось со скоростью ураганного ветра. Бо уже сократил выезд до двух лошадей, сильно урезал штат прислуги и накладные расходы. Но всё равно его страсть к хорошей одежде не позволяла свести концы с концами.
— О, ваша компания рвётся к успеху! — наконец ответил он, криво улыбаясь и стараясь ничем не выдать охватившего его волнения.
— Несомненно! А ещё вы имеете вес в глазах принца Уэльского. Это, несомненно, дорогого стоит! Было бы славно, если бы мы объединили усилия: мы предоставляем вам самые лучшие ткани, а вы предлагаете их вниманию Его Высочества… и всего лондонского света, разумеется. Вместе мы изменим эту страну, да и весь мир, наверное, тоже! Что вы об этом думаете?
На самом деле Джордж «Бо» Броммел думал, что это прекрасная, чёрт побери, идея; но он ведь родился в стране торгашей и никак не мог согласится с ней сразу!
— Полагаю, милая леди, что вы явно недооцениваете мои способности, и, в особенности, мою ценность как вашего представителя в высших кругах Лондона! О нет, леди, двумя тысячами фунтов тут явно не обойдётся! — хвастливо произнес он, развязно закидывая ногу за ногу.
— Ну, нет! — сразу же остудила его пыл мадам Жеребцова. — Чтобы получить большее, вам придётся обеспечить большую отдачу. Например, если вы обеспечите нам прямые контракты в качестве поставщика двора его высочества Принца Уэльского, то можете рассчитывать на известный процент…
— Дорогуша, ну, это в корне меняет дело! — и Броммел, чьё сердце уж было рухнуло куда-то к пяткам, когда он заслышал «ну нет», тут же расплылся в сладчайшей улыбке. — Поверьте мне: я обеспечу вам наивыгоднейшие контракты с принцем! Вот увидите — я просто вью из этого толстяка верёвки!
— Отлично! — холодно отвечала прекрасная леди, — Ещё вот что: вы, конечно, этого не знаете, но интересы нашей компании не ограничиваются только лишь тканями. Отнюдь, мы продаём решительно всё, — предметы интерьера, гардины и портьеры, готовую одежду и обувь, галантерею, мебель, экипажи, книги, ковры, посуду, отделочные материалы, и многое, многое другое. И всё это, как Данте в аду, нуждается в своём Вергилии, если вы понимаете, что я имею в виду.
— То есть вы предлагаете мне…
— Да. Рекламировать всё это!
— Но я не смогу продвигать товары, которые мне не нравятся!
— Так займёмся же этим! Вы прекрасный стилист — давайте создавать красивые вещи! Ну а что-то… Что-то вам придётся полюбить самому и влюбить в это весь Лондон!
— Прекрасно, сударыня! — с жаром воскликнул молодой человек. — Я вижу гигантские перспективы в наших взаимоотношениях!
— Прекрасно! И ещё вот что: этот ваш толстый друг — принц Уэльский…. Я бы хотела быть представленной ему! И более того, я бы хотела знать, что может ему понравиться в женщине. Если вы конечно понимаете о чём я!
Несколько мгновений Бо Броммел просто тупо смотрел на эту мадам. Ну надо же, какова наглость! Да она, оказывается, метит очень высоко! Но две тысячи фунтов ежегодного жалования не позволяли ему иного ответа, кроме учтивого:
— Я непременно проинформирую вас обо всех деталях вкусовых предпочтений принца, мадам!
— Ну вот и славно! Завтра вас посетит мистер Уткин, с которым вы обсудите детали нашей дальнейшей работы. А я жду от вас записочку с сообщением о приглашении меня на приём с участием принца. Можете прислать прямо в русское посольство. Адью, месте Броммел!
И, покровительственно похлопав юношу по плечу веером, дама с царственным видом покинула его жилище.
Первым делом Бо, разумеется, навёл о своей таинственной посетительнице справки. Впрочем, «навёл» — это не совсем точное определение: стоило ему выбраться в свет, как его буквально засыпали сведениями об Ольге А. Жеребцовой, «которую русский царь, вы представляете, прислал теперь своим представителем, как будто женщина способна представлять что-то большее, чем крой изящного лифа»«. Никто не мог понять этого жеста правителя далёкой северной страны — то ли он насмехался таким образом над Сент-Джеймсским дворцом, то ли это было очередное проявление его непомерного либерализма. Но так или иначе, дама оказалась самым настоящим послом, и прежний посланник — элегантный Симон Воронцофф, считавшийся лондонским светом 'почти англичанином», уже передал ей свой кабинет и все документы.