— Предложите ему возглавить Западно-Сибирское наместничество. Да, и чем теперь занят Александр Александрович Саблуков? Он мог бы возглавить компанию «Русский Дом», а то Николай Петрович Румянцев уже разрывается на куски!
Саблуков этот был примечательной фигурой. В так и не состоявшееся царствование Павла I он должен был поспорить с императором по поводу окраски мундиров, за что оказался в опале. Конечно, теперь уже трудно сказать, кто там был прав, а кто- нет, но сам факт того что Александр Александрович, отстаивая свое мнение, осмелился спорить с императором, определенно, говорил в его пользу!
— Он возглавляет Департамент Землемерия, Ваше Величество!
— Эта должность явно мала ему. Давайте назначим его на «Русского дома»
— Будет исполнено, Ваше Величество! А кого следует назначить на место директора — распорядителя Добровольного флота?
— Адмирал Пустошкин, определенно, справится с этой задачей.
Затем мы обсудили предстоящую совместную работу. Я ещё в том году я хотел поехать на Урал, дабы своими глазами ознакомиться с работой местной горный промышленности. Но если в прошлом году мне помешала война с Пруссией и Конгресс, то в этот раз от поездки пришлось отказаться из-за нависшей над нами угрозы войны с Францией.
Наконец Мордвинов раскланялся, а я некоторое время печально размышлял о случившемся. Как же не вовремя случилась эта война! У нас были все предпосылки для успешнейшего роста промышленности: огромная германская контрибуция и золото Урала должны были подстегнуть и заводское, и дорожное строительство, и многое-многое другое. А теперь мы вместо этого вынуждены вновь воевать, сжигая деньги в топке военных расходов… Я уж не говорю о гибели Наташи. Чёрт бы побрал этих выскочку Жубера и старого сукина сына Сийеса!
Глава 6
— Да откроют они нам, наконец?
Ранним утром у дома Уильяма Питта-младшего остановилась прекрасная, на резиновом ходу коляска, откуда вышли четыре джентльмена. Немногочисленые зеваки, для которых подобные визиты к дому бывшего влиятельного премьер-министра были далеко не в новость, тут же узнали среди них лорда Гренвилла — родственника сэра Уильяма — и восходящую звезду английской политики, лорда Каслри; причём первый, в течение десяти минут названивавший в дверной звонок, уже начинал терять терпение.
Наконец за дверью явственно загремели ключи — на вызов колокольчика явился Сидней, бессменный камердинер Уильяма Питта-младшего. Одетый в старомодный сюртук, напудренный парик с тупеем, он буквально олицетворял собою респектабельность доброй старой Англии времен королевы Анны.
— Любезный, — нервно произнёс лорд Гренвилл — мы с лордом Каслри прибыли к твоему хозяину по срочному делу. Будь добр, поторопи его, ибо дело не терпит отлагательств!
Дворецкий окинув взглядом ранних визитёров, обещал тотчас же доложить, и, неодобрительно покачивая головой с видом «ну господа, вы же знаете сами, что явились слишком рано» отправился к своему патрону.
Уильям Питт уже проснулся и сидел на оттоманке в атласном тёмно-синем шлафроке. Рядом на изящном письменном столике, изрядно потемневшем от постоянно засыхавших на нём потёков красного вина, стояло и лежало несколько пустых бутылок из-под портвейна и хереса, очевидно, опустошённые прошлым вечером. При виде этого зрелища Сидней мысленно вздохнул: никогда не отличавшийся трезвеннической жизнью сэр Уильям последние месяцы перешел все границы, иной раз опустошая по восемь бутылок в день. «Этак он, пожалуй, перейдёт на джин, и кончит, как большинство лондонских бедняков — преждевременной и жалкой смертью» — подумал камердинер, но, убирая остатки вчерашней невоздержанности хозяина, разумеется, не произнёс ни слова.
— К вам лорд Гренвилл, сэр! С ним лорд Каслри и еще два джентльмена, сэр!
Питт устало потёр узкой ладонью воспалённые, с глубокими коричневыми тенями глаза.
— Что за господа? — тяжело подняв голову, спросил он, сделав это голосом человека, которому проще умереть, чем выйти к гостям. Сидней понял, что вопрос касается незнакомых ему гостей — ведь лорды Гренвилл и Каслри были прекрасно известны Питту.
— Не знаю, сэр! — сдержанно отвечал камердинер. — По виду — иностранцы, сэр!
Тяжело вздохнув, сэр Уильям поджал губы, явно мысленно пытаясь смириться с необходимостью вставать и вести умные речи
— Сидней, отправляйтесь к визитёрам и сообщите, что я приму их в гостиной через четверть часа. Затем подайте мне горячей воды для умывания и мой тёмно-зелёный сюртук.
Умывшись и одевшись, мистер Питт разительно применился. Его высокая, неуклюжая костлявая фигура казалось, выросла вдруг до самого потолка и теперь дышала достоинством; резким движением сэр Уильям вздёрнул голову, натягивая на лицо маску холодного высокомерия. Пройдя в гостиную и устроившись в кресло у камина, он скованно, но благосклонно кивнул Сиднею.