— Души добрых немцев успокоятся лишь тогда, когда они увидят свою страну под управлением монарха, которому смогут доверять, и который будет править ими с рассудительною строгостию! — напрямик высказался барон фон Штейн, обер-президент Северо-Германского союза, когда я пригласил его для подробного разговора. И затем этот длинноносый сукин сын без обиняков предложил мне корону Северо-Германской империи!
— Ваше Императорское Величество! Я уже все обсудил с высшими военными чинами. Бундеспрезидент Вильгельм не пользуется среди них популярностью; все считают его торгашом, недостойным высшего поста. Сейчас же, когда Франция показала зубы, немцам, как никогда прежде, надобен подходящий правитель: молодой, дерзкий, как буря, удачливый в военных делах и в то же время мечтательно-романтичный, способный увлечь наших юношей прекрасными проектами европейского будущего без войн, картинами всеобщего процветания и счастья! Кому, как не вам, Ваше Величество, возглавить нашу страну!
— Ну что же, я должен подумать, — произнёс я, пораженный таким напором. — Предложение чрезвычайно лестное, но следует учесть все последствия!
Что же…. Тот факт, что такая возможность существует, конечно же, радовал. Такого рода кульбиты вполне себе реальны для этого времени: чего стоит одна только история появления династии Бернадоттов в Швеции. Понятно, было бы глупо упускать такой шанс! Но привычка рассматривать любой вопрос с разных сторон и под разными углами зрения подсказывала мне, что не следует спешить.
Допустим, что я стану императором Германии. Это конечно крайне заманчиво, — объединить ресурсы двух таких мощных стран. Несомненно, после этого я мог бы считаться правителем всей Европы! Но могут быть и проблемы.
Первое что мне как историку приходит на память — это так называемая «Война за испанское наследство». Когда в 1700 году умер последний испанский король Карл II, между Англией и Австрией, с одно стороны. и Францией, с другой, разразился многолетний кровопролитнейший конфликт. Всё дело в том, что испанский трон должен был достаться или Габсбургам, или Бурбонам; и в том и в другом случае в Европе возникала суперимперия, доминирующая на континенте. В результате Война за испанские владения шла до тех пор, пока не придумали компромисс: трон получил француз, но с обязательством не объединять Францию и Испанию в одну империю. Если же я приму корону Германии — то, очень вероятно, стану врагом всей Европы! Это страшно не понравится Австрии: все прекрасно понимают, что Северо-Германский союз есть политический наследник этого королевства, а Вена всегда была на ножах с Берлином. Вряд ли в восторге будет Англия: они и так уже сильно опасаются нас, как самого мощного потенциального их противника на морях, а если у меня на руках будет корона Германии, пусть даже лишь северной ее чести — лорды сильно, скажем так… огорчатся.
Кроме того — будет ли это полезно моей стране? Ведь став правителем Германии, мне придётся неизбежно уделять внимание ее делам. А между тем в одной только России их просто невпроворот!
Ну и третий вопрос — как оказать содействие немецким заговорщикам? По словам барона Штейна и генерала Блюхера, в армейской среде вопрос можно было решить. Естественно, я тут же вспомнил про наших собственных заговорщиков с «профессором пфификологии» во главе. В свое время — буквально три года назад — барон Пален весьма недурно устроил заговор, сумев вовлечь в него самые широкие слои столичного офицерства. Отчего бы ему не блеснуть вновь своими талантами, тем более, что барон по результатам остался в живых, и даже, по неисчислимой и неисчерпаемой государевой милости, с имуществом и на свободе? Можно предположить, что этот завзятый интриган с удовольствием возьмётся помочь немецким заговорщикам, тем паче, и сам он — прибалтийский немец. Кстати, а почему бы не дать ему в помощь команду выживших заговорщиков — если поскрести по Петропавловкам и Шлиссельбургам, можно набрать как минимум офицерскую роту вполне грамотных господ, знающих военное дело, французский или немецкий языки, и в то же время вполне разбирающихся в таких делах как гвардейские заговоры. Не надо ходить к гадалке, чтобы понимать — немалое число их с радостью воспользуется возможностью реабилитации! Те, кто поумнее, могут содействовать барону Палену в организации и поддержке немецких инсургентов, а остальные — в штрафные части (кстати, надо бы срочно организовать их), и — на фронт…