Кусок не лез в горло, но я мужественно запихивала в себя еду, в то время как мои родственники неспешно потягивали кровь из хрустальных бокалов. Тишина нагнетала, но начать разговор первой, значило навлечь на себя неприятности. Наученная горьким опытом я усвоила, что нельзя открывать рот, если меня не спрашивали, а ещё лучше не высовываться и вести себя тихо, как мышка, пока не закончатся полгода. Только оказавшись за пределами Бланчефлёра, я могла почувствовать себя в полной безопасности, а потом самолёт приземлялся в аэропорту Денвера, и всё снова шло по накатанной.
— Если поела, можешь проваливать, — сказал Габриэль, заставив поднять на него глаза. — От твоего присутствия у меня пропадает аппетит и портится настроение.
Марка за столом не было, остались только он и Дэмиан. И это не сулило мне ничего хорошего. Положив приборы на тарелку, я резко отодвинула стул, заставив братьев недовольно поморщиться. Их раздражало всё, что я делала, так что моим жизненным кредо было не попадаться им на глаза, чтобы не навлечь на себя ещё больше неприятностей. Я уже добралась до выхода, когда меня догнал ненавистный голос старшего брата:
— Ты забыла поблагодарить за ужин и доброе к тебе отношение. Неужели за полгода у своего папаши растеряла все манеры, которым тебя научили? Не заставляй меня возвращать тебе память, полукровка…
Медленно повернувшись, я встретилась с красными глазами Дэмиана и склонилась в поклоне, как того требовали дурацкие правила, придуманные братьями специально для меня.
— Благодарю, — тихо сказала я, зная, что меня всё равно услышат.
— Проваливай уже! — послужил ответом спокойный голос Габриэля. — И не попадайся сегодня мне на глаза.
Не дожидаясь повторного приказа, я вылетела из столовой и помчалась к выходу из поместья, чувствуя, как всё внутри меня дрожит от еле сдерживаемой ярости.
2
Когда мне нужно было спрятаться, я сбегала на старую лодочную станцию и сидела там, пребывая в собственных мыслях. Наверное, будь моя воля, я провела бы там все полгода, но приходилось возвращаться домой, чтобы не получить нагоняй от родственников. Однажды я умудрилась заснуть и не явилась вовремя, так на мои поиски отправили братьев, которые быстро вычислили моё местоположение и поколотили так, что я навсегда усвоила урок.
Лодочная станция совсем не изменилась с того дня, когда я была здесь в последний раз. Местная администрация постоянно обещала сравнять её с землёй и построить на этом месте что-то другое, но потом проект неожиданно сворачивали и не трогали до следующего года. Возвращаясь в город, я всегда боялась, что моё тайное убежище снесли, но этого не происходило, что позволяло мне вздохнуть с облегчением. Потерю своего логова я бы не перенесла.
— Надо же, кто вернулся в город, — раздался насмешливый голос за моей спиной, заставив меня поморщиться. — Сама леди Персефона собственной персоной.
— Я тоже очень рада тебя видеть, Николас, — отозвалась я, даже не обернувшись. — Только не говори, что тебя послали мои братья…
— Если им будет нужно, они найдут тебя сами, — хмыкнул парень и сел рядом, уставившись на меня своими разноцветными глазами. — К тому же я не их ищейка, леди Персефона…
Я снова поморщилась, чем заслужила очередное подмигивание со стороны Николаса. Лучше бы сегодня он обошёл лодочную станцию стороной, но что-то заставило его составить мне компанию. Николас не был вампиром, зато происходил из колдовского клана Девон и к тому же являлся лучшим другом братьев. В обычные дни он не замечал меня, но иногда появлялся на лодочной станции, чтобы поговорить. Я никогда не понимала, зачем он это делает и какие цели преследует, но прогнать его не могла.
— Ты сильно повзрослела за эти полгода, — сказал колдун, взъерошив свои волосы цвета вороного крыла. — Стала ещё краше, чем прежде. Уверен, в Бостоне от поклонников отбоя нет.
— В Денвере. Мой отец уже больше пяти лет не живёт в Бостоне. С той охоты, когда группа новообращённых вампиров устроила в городе кровавую вечеринку, и моей семье пришлось их уничтожить. Через неделю мы уже обживались в новом доме, но, признаться, в Бостоне мне нравилось гораздо больше. Там у меня была собственная ванная и не приходилось стоять в очереди по три часа.