— Невесело тебе живётся, — потёр подбородок Николас. — Ты явно не чувствуешь себя там счастливой.
— Здесь я тоже не чувствую себя счастливой, — ответила я негромко. — Но кому это важно?
Николас не был моим другом, но всякий раз, когда мне было плохо, появлялся рядом. С ним я не боялась быть собой и могла говорить открыто, зная, что он не станет издеваться или высмеивать меня. Если бы кто-нибудь спросил, почему я каждый раз возвращаюсь в Бланчефлёр, то Николас был одной из причин оставаться здесь.
— Никто не проживёт твою жизнь вместо тебя, Мина, — сказал он, заправив выбившуюся прядку мне за ухо. — Что мешает тебе быть счастливой?
— Зачем спрашивать, когда знаешь ответ?
— Твоя семья не может заставить тебя делать то, чего ты не хочешь, — шепнул он, сделав пас рукой и создав маленький вихрь на ладони. — До тех пор, пока ты позволяешь им управлять собой, они будут делать это с удовольствием. Но, может, пора дать им всем отпор?
Я уставилась ему в лицо, ловя своё отражение в разноцветных глазах. Все маги Бланчефлёра имели полную или частичную гетерохромию, словно кого-то можно было этим удивить. На фоне красноглазых вампиров или желтоглазых оборотней они выглядели не так эффектно, но в отличие от них могли покинуть город, когда пожелают, не боясь раскрыть свой секрет.
Будучи полукровкой, я унаследовала отцовский цвет радужки, поэтому жила в человеческом мире без опаски. Если, конечно, не решу кого-нибудь убить, почувствовав жажду крови, тогда меня ликвидируют, чтобы не создавала проблем. Отец же слова не скажет в мою защиту, ведь я нарушила договор, а посему заслуживаю смерти. Страшно осознавать, что тот, кто подарил мне жизнь, может забрать её в любой момент.
Никто не знал, но три месяца назад я была близка к тому, чтобы убить человека. Она сидела в кинозале на два ряда ниже, и запах её крови сводил меня с ума. Позабыв о фильме, я в красках представляла, как расправлюсь с ней, едва представится такая возможность, и только сила воли заставила уйти с сеанса, не досмотрев его до конца. В тот день мои глаза впервые стали ярко-красными, а я осознала, что могу быть настоящим монстром.
К счастью, на утро следующего дня от вампирского взгляда не осталось и следа, поэтому на завтрак я спустилась вовремя. От вида еды меня тошнило, но я запихивала в себя овсянку, стараясь не думать о крови, что текла по жилам моих родственников. Братья подозрительно посматривали меня, а отец даже спросил хорошо ли я себя чувствую и не нужно ли вызвать врача. Покачав головой, я доела кашу, казавшейся мне самой отвратительной пищей на свете, и спряталась в комнате, пока меня не отпустило.
— Ты будто не знаешь моих братьев, — отозвалась я, когда молчание затянулось. — Боюсь даже представить, что будет, если я попытаюсь дать им отпор. Они же уничтожат меня на месте…
— Ты ведь даже не пыталась…
— А ты бы смог?! — выкрикнула я, всплеснув руками. — Ты даже не представляешь на что они способны…
— Серьёзно? — ухмыльнулся Николас, насмешливо уставившись на меня. — Я живу здесь намного дольше, полукровка, чтобы поспорить с тобой и доказать, что ты не права. С твоими братьями я знаком с детства, кому как не мне знать, на что они способны? Или ты всерьёз думаешь, что мы сразу стали друзьями? Нет, дорогуша, нам понадобилось много времени, а до этого мы постоянно сталкивались, разбивая друг другу носы. Навредить вампиру неимоверно сложно, но упорства мне не занимать. Чем ты хуже? Покажи свою силу, Мина! Заставь себя уважать!
— Легко сказать «покажи» и «заставь», — хмыкнула я, передёрнув плечами. — Я двадцать лет жила, боясь сказать хоть слово в их присутствии, но мне и без этого постоянно доставалось. Боюсь, стоит поднять бунт, они сделают всё, чтобы погасить его в зародыше. В отличие от тебя я магией не обладаю…
— Зато обладаешь способностью к быстрой регенерации и каким-то особенным даром, который тщательно скрываешь. Так что, милашка, у тебя есть пара козырей в рукаве, которыми ты упорно не пользуешься. Может, пора перестать быть игрушкой в чужих руках и жить, как хочется?
Мой рот сам собой открылся от удивления. Признаться, я не ожидала от Николаса такой информативности. Даже семья не знала о моём даре, а тут совершенно посторонний человек раскрывает мои же карты, будто это нормально. Откуда он вообще об этом знает?