Бланка вела себя в этом вопросе так, как будто Лангедок был ее личным владением. В следующем, 1241 году, она также действовала по собственной инициативе во время восстания Гуго де Ла Марш в Пуату. Дело было серьезным. Все началось в июне, когда Людовик IX и его мать решили посвятить в рыцари Альфонса, брата короля, достигшего 21 года, и передать ему в апанаж, графство Пуату, как это было предусмотрено в завещании Людовика VIII.
Инвеститура состоялась в Сомюре 24 июня, и, как и подобает, сопровождалась большими празднествами, торжествами и банкетами. Мы имеем хорошее описание этого события в Vie de Saint Louis (Жизни Святого Людовика) Жуанвиля, впервые присутствовавшим при дворе. Тогда он был всего лишь 17-летним оруженосцем, ослепленным зрелищем:
Король держал большой двор в Сомюре, в Анжу; и я был там, и свидетельствую вам, что это было лучшее общество, какое я когда-либо видел. Ибо за столом восседал король, подле него граф де Пуатье, которого он только что посвятил в рыцари в день святого Иоанна; а за графом де Пуатье сидел за столом граф Жан де Дрё, которого он тоже недавно посвятил в рыцари; за графом де Дрё обедал граф де ла Марш; за графом де ла Маршем — добрый граф Пьер Бретонский. А перед королевским столом, напротив графа де Дрё, обедал монсеньор король Наваррский, в котте и плаще из бархата, красиво украшенном ремнями, пряжками, и в золоченом головном уборе; а я прислуживал ему […]
Король устроил этот праздник в залах Сомюра, и говорили, что возвел их для своих больших празднеств великий король Генрих Английский. И залы были выстроены на манер клуатров белых монахов; думаю, что столь большие помещения вряд ли где найдутся. И я вам скажу, почему мне так кажется; ибо у стены галереи, где обедал король, окруженный рыцарями и сержантами, занимавшими обширное пространство, сидели за столом еще двадцать епископов и архиепископов.
В рассказе Жуанвиля о королевском дворе говорится о великолепии костюмов, изысканности блюд и разнообразии развлечений. И на этом пиру настоящей королевой была Бланка Кастильская. Она занимала почетное место, напротив короля и наравне с ним: "а за епископами и архиепископами, напротив их стола, в главной галерее, со стороны, противоположной той, где ел король, восседала королева Бланка, его мать".
После этих торжеств двор направился в Пуатье для церемонии инвеституры Альфонса и получения оммажа от его пуатевинских вассалов, а Бланка вернулась в свой замок в Этампе после остановки в Лоррисе. В Пуатье среди вассалов нового графа были Гуго де Лузиньян, граф Ла Марш, и его жена Изабелла Ангулемская, мать короля Англии. Для них оммаж Альфонсу был особенно унизителен, их понизили до ранга простых вассалов, и, кроме того, они должны были согласиться на переуступку территории Они и Сен-Жан-д'Анжели, которые были обещаны им в качестве приданого Изабеллы Французской, если бы она вышла замуж за их сына, чего не произошло. А затем, в Пуатье, Изабелла Ангулемская была намеренно унижена королем, который проявил в этом случае подлость и чванство, чего никак нельзя было ожидать от будущего святого. В любом случае это была большая ошибка с его стороны. Он заставил Изабеллу ждать три дня, прежде чем дать ей аудиенцию; когда же ее представили королю, ее не пригласили сесть, а король и некоторые из его приближенных расположились на кровати: "Они не позвали меня, не усадили, и это было сделано нарочно, чтобы унизить меня перед народом. И вот я, как презренная и жалкая служанка, стояла перед ними, посреди толпы. Когда я входила и выходила, они, как ты видел, не делали вид, что встают, из презрения ко мне, как и к тебе", — говорила Изабелла своему супругу, согласно отчету одного из шпионов Бланки, о котором мы еще поговорим.