Тем не менее, подготовка шла полным ходом. Папа прислал легата, которому было поручено проповедовать крестовый поход во Франции: магистра Эда де Шатору, кардинала-епископа Тускулума, которого Людовик хорошо знал, поскольку тот был канцлером Парижской епархии. 9 октября 1245 года на большом собрании баронов и епископов в Париже легат выступил с проповедью, и король издал указ о моратории на проценты по долгам и запрете частных войн на три года с 24 июня 1246 года.
Бланка Кастильская, несмотря на свою оппозицию этому предприятию, в конце концов согласилась на него, но она не слишком участвовала во всех приготовлениях. С финансовой точки зрения предприятие должно было обойтись казне примерно в 1,5 миллиона ливров, в то время как ежегодный доход составлял около 250 тысяч ливров, распределяемых на не снижающиеся расходы. Это далеко от сказочных денежных излишков времен правления Филиппа Августа. Отсюда вытекали обычные меры: штрафы, конфискация еврейского имущества, повышение арендной платы за землю, продажа права избирать прелатов, налоги на города (10.000 ливров для Парижа) и, прежде всего, налоги на духовенство. Дипломатическая подготовка похода свелась к возобновлению перемирия с Генрихом III и примирением с Хайме I Арагонским. Логистическая подготовка, с хранением снаряжения и строительством порта Эг-Морт, наспех построенным городом который стал арсеналом крестового похода; часть кораблей были арендованы у генуэзцев и марсельцев, часть построена по заказу короля, в том числе один корабль в Англии и еще один на севере Шотландии, в Инвернессе. Только в 1248 году король потратил 11.000 ливров на еду, вино, канаты, паруса, паклю и рули. Военная подготовка: общая численность войск оценивается примерно в 25.000 человек, включая 2.500 — 2.800 рыцарей, 5.500 оруженосцев, 5.000 арбалетчиков и 10.000 пехотинцев. Стоимость армии была астрономической: содержание одного рыцаря в год стоило 160 ливров, одного арбалетчика — 80 ливров. Бланк Кастильская согласилась одолжить 20.000 ливров своему другу Раймунду VII для участи в походе.
Этот крестовый поход был почти исключительно французским: с королем шли три его брата, графы Фландрский, Ла Марш, Ангулемский, Тулузский, Сен-Поль, Булонский, Монфорский, Вандомский, Суассонский, герцог Бургундский, сеньоры Бурбонские, Боже, Пьер Моклерк, сенешаль Жан де Жуанвиль. Королевство должно было лишиться части своей высшей знати. В рамках религиозной подготовки похода было завершено строительство Сент-Шапель, и в ноябре 1246 года Папа даровал индульгенции тем, кто внес вклад в завершение работ, и в тот же день опубликовал буллы в защиту крестоносцев. 26 апреля 1248 года, за два месяца до отъезда, реликварий церкви был освящен легатом Эдом де Шатору.
Была проведена и морально-пропагандистская подготовка, в ходе которой состоялось Великое расследовании 1247 года. Людовик хотел уехать оставшись в мире со своими подданными, и с этой целью он разослал по стране своих представителей, в основном доминиканцев и францисканцев, которым было поручено выявить и устранить несправедливости, допущенные чиновниками короля: "Он разослал по всему своему королевству монахов-проповедников, чтобы они провели тщательное расследование; благочестивейший король Франции приказал своим бальи провести расследование и объявить, что если какой-либо купец или другое лицо пострадал от принудительного займа или вымогательства денег или продовольствия, как это было принято со стороны королевских сборщиков налогов, пусть он представит письменное доказательство или свидетельство, или даст клятву и докажет свою жалобу законным образом любым другим способом, ибо король готов возместить ущерб", — пишет Матвей Парижский.
Исправление совершенных ошибок и возвращение незаконно нажитого было частым жестом среди государей, готовящихся к крестовому походу, как отмечается в исследовании Les Enquêtes de Saint Louis (Расследования Святого Людовика) Мари Дежу, изданном в 2014 году. Сам отец Бланки Кастильской в своем завещании от 8 сентября 1204 года распорядился провести аналогичное расследование. Это была покаянная мера, которая выявила множество злоупотреблений, совершенных во время правления Филиппа Августа, Людовика VIII и Людовика IX, и показала, что администрация, находившаяся под непосредственным управлением Бланки Кастильской, не была свободна от жестокости, недобросовестности и несправедливости всех видов. Так, некоторые жители Артуа жаловались, что люди королевы-матери случайно подожгли их дома и не выплатили никакой компенсации; эшевен из Бапома, Гюг де Сен-Поль, обвинил Бланку в том, что она вымогала у него 2.000 ливров после судебной ошибки, а возместила только 680 ливров; в Бапоме, ее бальи Жан Гамбье, как говорят, осудил некую даму Усулию, хотя она не находилась под его юрисдикцией; ее бальи Ланса, Готье де Марюэль, как говорят, несправедливо отобрал участок земли у дамы Матильды Деладеррьер; клерк Жильбер Бешонс требовал 220 ливров задолженности по аннуитету в 50 ливров, из которого он получил только 35 ливров за восемь лет. Бланка Кастильская, вероятно, не оценила, что ее сын открыл этот ящик Пандоры народного недовольства.