Весной 1215 года король наконец разрешил принцу Людовику возглавить "крестовый поход" в эту страну-ловушку. Возможно, он был недоволен тем, что его сын не смог отстраниться и запутался в этой неразберихе. Поскольку принц принял крест в 1213 году, он мог законно вмешаться в то, что теоретически все еще было делом священной войны. Он отправился в путь в начале апреля с небольшим отрядом, в который входили члены молодого двора: в частности, Гишар де Боже и Адам де Мелён. 19 апреля он был в Лионе, а 20-го — во Вьенне, где встретил Симона де Монфора, которого заверил, что приехал не вытеснять его, а помогать ему. То же было сказано и легату Пьетро ди Беневенто, который опасался, что Людовик придет, чтобы "занять или разрушить города и замки, которые Римская церковь взяла под свою защиту". Симон де Монфор и легат вскоре обнаружили, что им нечего бояться Людовика, которого легат вскоре назвал "мягким и доброжелательным". Был ли это способ сказать, что принц был слаб и нерешителен?
В любом случае, Людовик не стал задерживаться на Юге. Пробыв в походе сорок дней он оказал крестоносцам необходимый минимум услуг: подтвердил уступку всех завоеванных земель Симону де Монфору, передал титул герцога Нарбоннского виконту Эммери, к большому неудовольствию архиепископа Арно Амори, приказал разрушить крепостные стены Нарбонны и совершил набег вплоть до Тулузы, жители которой присягнули Ги, брату Симона де Монфора. Что касается судьбы Раймунда VI, то все согласились подождать решения Латеранского собора, которое было вынесено 14 декабря 1215 года: Раймунд был низложен и сослан; его сын Раймунд VII сохранит за собой только земли, не завоеванные крестоносцами, а именно Бокэр, Ним и Прованс. Все остальное было отдано Симону де Монфору.
Чтобы отблагодарить Людовика за его услуги, духовенство Тулузы преподнесло ему великолепный подарок: челюстную кость святого Винсента, которая находилась во владении аббата Кастра, и которая обогатила бы королевскую коллекцию святых мощей. Отбыв сорок дней на Юге принц вернулся в Париж, где, согласно Chanson de la croisade (Песни об альбигойском крестовом походе), он "был очень хорошо принят, желанен и прославлен своим отцом и остальными". Он приехал во Францию на своем арабском скакуне и рассказал отцу, как Симон де Монфорт сумел прославиться и разбогатеть. Король не отвечал на это ни слова сохраняя загадочное молчание.
Летом следующего года, в июле, Людовик и Бланка Кастильская, по согласованию с королем, заключили помолвку между их старшим сыном Филиппом, шести лет, и Агнессой Неверской, наследницей графств Невер, Осер и Тоннерр, что позволило бы в конечном итоге присоединить север Бургундии к королевскому домену. Однако брак так и не состоялся, поскольку Филипп умер через три года.
Станет ли Бланка Кастильская королевой Англии?
Осенью 1215 года, английский вопрос вновь встал на повестку дня. Представители английских баронов прибыли в Париж, попросили помощи короля в свержении Иоанна Безземельного и предложили английскую корону принцу Людовику. С 1213 года отношения между Плантагенетом и баронами неуклонно ухудшались, вплоть до того, что переросли в гражданскую войну. Бароны, уставшие от требований, поборов и нарушений феодального права королем, вынудили его 19 июня 1215 года подписать знаменитую декларацию, ограничивающую права суверена, — текст, который и сегодня считается основой английских свобод: Magna Carta (Великая хартия вольностей). Загнанный в угол, Иоанн поставил свою подпись, но он не собирался соблюдать 49 статей этого документа. Он обратился к Папе, который был его сюзереном с 1213 года. Иннокентий III применил феодальное право: он защитил своего вассала от вероломных баронов, 24 августа денонсировав Magna Carta и отлучив от церкви мятежников и поддерживавших их лондонцев. Это было слишком. Поэтому бароны обратились к Филиппу Августу и заявили, что избрали принца Людовика королем по праву его супруги Бланки, внучки Генриха II. Папа попросил короля и его сына отказаться от этого предложения.