В 1222 году Гонорий III издал постановление, утвердившее победу Университета и предоставляющее ему квазисудебный иммунитет. Епископу было запрещено арестовывать и штрафовать профессоров; его служащим и канцлеру было запрещено налагать на них обеты послушания; тюрьма, построенная епископом для содержания арестованных студентов, была снесена; епископский канцлер мог присуждать степень магистра только тем кандидатам, чья компетентность была подтверждена профессорским жюри; наконец, канцлер школы Нотр-Дам больше не мог противодействовать преподаванию магистров, которым аббат Сент-Женевьев выдал лицензию. Последний, будучи владыкой территории вокруг своего аббатства, имел право создавать лиценциатов, как и капитул Нотр-Дам на Иль-де-ла-Сите. В результате большинство преподавателей и студентов поселились на левом берегу, на пологих склонах "горы" Сент-Женевьев, которая стала "латинским кварталом", своего рода интеллектуальной крепостью, с которой королевской и епископальной власти пришлось еще долго бороться. Бланка Кастильская, которая была очень вовлечена в интеллектуальные дебаты, не могла не заметить такого развития событий. Ее отношение к студенческим движениям в те годы, когда она была у власти, говорит о том, что она не очень благосклонно относилась к этой чрезмерной независимости преподавателей, которая могла привести к уклону в ересь.
В эти 1218–1223 годы уже не могло быть и речи о том, чтобы она выступала с политическими инициативами после неудачного английского предприятия. Однако открылась другая возможность, о чем свидетельствуют письма, хранящиеся в Национальном архиве, отправленные чете принцев группой кастильских грандов во главе с Родриго Диасом де лос Камеросом. Они заявляли, что являются "вассалами Людовика, милостью Божьей короля Франции, прославленной Бланки и их детей, их превосходнейших господ", и просто предложили передать корону Кастилии одному из сыновей Бланки и Людовика. Эта неожиданная просьба была вызвана тем, что часть кастильской знати отвергла регентство Беренгарии, старшей сестры Бланки, которая правила страной весьма авторитарно от имени своего сына Фернандо III, который к тому же считался незаконнорожденным, поскольку брак Беренгарии и короля Альфонсо Леонского был признан недействительным по причине кровного родства. Письма из Испании, к сожалению, не имеют даты, но тот факт, что Людовик и Бланка упоминаются как король и королева Франции, не обязательно означает, что они были отправлены после 1223 года, поскольку в Кастилии было принято даровать эти титулы наследнику престола и его супруге. Авторы писем основывают свой подход на непроверенном и, вероятно, ложном утверждении, что на смертном одре Альфонсо VIII, отец Беренгарии и Бланки, заявил, что в случае, если его сын Энрике умрет бездетным, что произошло в 1217 году, он желает, чтобы корона перешла к сыну Бланки. В любом случае, Людовик и Бланка не стали выполнять эту просьбу, что, несомненно, привело бы к первой войне за престолонаследие в Испании. Это было мудрое решение, которое также свидетельствовало о том, что Бланка была солидарна со своей сестрой Беренгарией.