Сколько звезд в темноте посылают нам светИ торопят людей к неизбежному часу.Говорят — звездный свет к нам идет много лет,Может это и так, только я не согласен.
Ни врагов, ни друзей на могиле теперь.Только мать про тебя никогда не забудет!А еще над полынью заплачет апрель,Он всегда по весне приходить к тебе будет.
В изголовье твоем расцвела бузина,Символично вполне — побузил ты немало!И басил нараспев: «Наливайте сполна!»Но вина, как всегда, до утра не хватало.
Ты и пел про себя часто с рюмкой в руке.Жизнь насмарку пошла по распутистым тропкам,Растворилась дождинками в мутной рекеПо граненым стаканам и маленьким стопкам.
По кофейням смурным, по лихим кабакам,По квартирам чужим, на сомнительных девочекРасшвырял, расбросал ты, как деньги, годаШелухою пустых и сощелканных семечек.
И носило тебя, как осиновый лист,Ты менял города, колесил, а не ездил!Для блатных — умер Северный, клевый артист,Для меня человек по фамилии Звездин.
Сколько спето тобой, сколько выпито вин,Сколько было друзей и хороших товарищей,Но сдается что был и в толпе ты один,Одиноким как здесь на заброшенном кладбище.
Что же нам, что же нам по законам земнымЧас у каждого свой, он пробьет в этой вечности.Так звони же, звони, красный цвет бузины,Ты, как песня, как стон о судьбе человеческой.
18. Как-то раз пьяный в две дуги…
Как-то раз пьяный в две дуги,Бражку пить я не стал.Потянуло на подвиги —Я от бабы сбежал.
Помню ямы и рытвины,От жены уходил,В кабаке под закрытиеТриста грамм засадил.
Настроенье прибавилось,Вот и то, что искал.Мне чувиха понравилась,Ну и к ней я пристал.
Было зябко и холодно,Мелкий дождь моросил.Мы случайно с ней встретилисьНа стоянке такси.
Были шансы уменьшеныПознакомиться с ней,Мне ж подобные женщиныСнились только во сне.
Ну а эта красавицаС сигареткой в зубахНе могла не понравиться,Помню, взял даже страх.
Оставалось представитьсяДжентельменом лихимИ, стараясь понравиться,Я читал ей стихи.
Но влюбленная логикаПодсказала наить:Что без яркого подвигаМне здесь неча ловить!
И, как Гамлет Шекспировский,Как нежней я спросил:«Вам, простите, не в Кировский?Я поймаю такси.»
Как дите непорочное,Улыбнулась она.В это время полночноеВышла, сука-луна.
И при свете мерцающемВраз икать перестал.Дорогие товарищи!Я жену в ней узнал.
Провалиться осталося,Хмель покинул меня…Предо мной улыбаласяДуська, баба моя!
19. Грустная вокзальная
Это, по сути, дела первое мое стихотворение которое я написал в своей жизни. Написал я его много лет назад… Лет, наверное, семь. Называется: «Грустная вокзальная».
Я уезжал, представьте, уезжал…Меня совсем никто не провожал,А если кто и был из провожал —Так это — сам седеющий вокзал.
Мычали тепловозы, как быки,Стучали по перрону каблуки,И каблучки модерные девиц,И каблуки вагонных проводниц.
А было очень жарко и тесно,И грустно было и чуть-чуть смешно.И пуст, казалось, вовсе был перрон,Хотя пустым и вовсе не был он.
Все провожали и встречали,Смеялись, плакали, кричали…И я смеялся и кричалВнутри, а внешне я молчал.
И мне хотелось жарких слов,Обьятий, поцелуев и цветов.Увы! Я был никем непровожаем,Хоть был всегда я всеми уважаем.
Но вдруг, желанные, сквозь шум и гам,Перрону по ушам, вагонам по сердцамУдарили слова «Счастливого пути!»И стало легче чемодан нести.
Я взял слова, положил в кошелек.В том кошельке я лучшее берег.Мне показалось, это для меняИ для других, таких же как и я.
Кому не жали на прощанье рук,Кого не провожал ни брат, ни друг.Я, диктором растроганный, сказал:«Спасибо, друг, седеющий вокзал!»
20. Вот я и снова стою на пороге…
Это — чисто биографичная песня. Посвящаю ее своей матери.
Вот я и снова стою на пороге,Вязаный коврик топчу,В верную дверь из неверной дорогиНервно, как дятел, стучу.
Старые шторы старинной работы,Та же герань на окне,И пожелтевшие старые фотоТак же висят на стене.
«Здравствуй, Маманя!», и на пол вязанияПадает серый клубок.Шею мою оросила слезами:«Господи! Ты ли, сынок?..Я уже все проглядела окошко,Все перемерила сныИ поседела, как видишь, немножкоС той позапрошлой весны.»
В гордом смущении мне показалаМайку, что раньше носил.И, улыбаясь, сквозь слезы сказала:«Видишь, храню ее, сын…Все это время ее не стирала,Запах все твой берегла.Как затоскую, достану, бывало…Смотришь, тоска отлегла.Что ж ты не ешь? Иль сготовлено просто?Вижу — устал ты, усни.»Стелется белая-белая простынь,Светлыми будут и сны.