Глава единственная
Череда белых ночей застала меня врасплох. Погнала меня восвояси. Вышел на улицу, подставил дождю свои белёсые ладони, вдохнул запах дождя, мокрой листвы и изнурённого асфальта. Звук тяжёлых капель по водостоку отстукивал мелодию дождливого тёплого лета. Бегом! Вприпрыжку по лужам! теряя ветхие тапки мчалось моё невесомое наполненное жизнелюбие радостное безумное мгновение. В воздухе от серых стен домов отражалось бесконечное эхо моего протяжного безудержного "УРА"! Вдруг, что-то вязкое вцепилось в ноги. Смотрю, а это чьё- то благоразумие лежит набухает в луже собственной гордости. Расплескалась гордость под ногами и усохло благоразумие, теперь нас двое кто безудержно радуется июньскому солнцу и тёплому дождю на закате.
Кто не смотрел сквозь ржавую трубу на всеобщее безразличие? Кто не изучал изумлённый лица товарищей сквозь цветные стёклышки? Если ты не выкрикнул заветные слова " туки туки за себя", значит мы тебя нашли. Никто больше не будет прятаться. Каждый сам теперь вправе решать какого цвета радуга, какого вкуса ягода и когда пора доставать с антресолей аккуратно перевязанные верёвочкой банные венички, новогодние подарочки, да прошлогодние рецепты всеобъемлющего благополучия.
Вдруг, голос сверху, " Вставай! Вставай!", я головой хуяк, хуяк по сторонам- никого. Смотрю, а сам лежу в благоухающей бесконечности одуванчиков да Иван- чая и тепло так от сырой парящей землицы, словно обмочился я в младенчестве на хлопок белоснежных простыней. Тут как накатили сомнения и мысли о безупречности нашего вездесущего существования и особенностях внутриутробного развития. Открылись глаза на межрассовое слияние. Чёрным по белому, белым по жёлтому, белым по черному, чёрным по жёлтому сплошная рябь перед глазами. А оказалось это лишь цветочки. Сплюнул мошкой случайной в муравейник, то-то весело живётся, то-то беззаботно крУжиться! пока зависть да похоть не преобладают над разумом так, что непреодолимое желание жить позабудется и осторожность откланяется и с завидной скоростью исчезнет в чертогах самосознания. Меж тем- конец дождю.
Отражается небо в лужице на дне следа от козлячьего копытца. Заставляет махать руками кровососущий, надоедливый птичий корм. Не бывает случайностей в обречённом мировом порядке, всё это кому-нибудь да нужно. И не просто так валится сверху водопадом нам на голову чьё-то благочестивое намерение, а под ногами тают следы ушедшей в небытие добродетели. Тут уж как перед рясой не покаяться, да не полакомиться с покаянием чёрствым хлебушком. Никто уже и не вспомнит о ромовой бабе. Слиплись пальцы от сахарной ваты, одно избавление от неё- пальцы в рот. Закрылись глаза от предвкушения удовольствия, да только горечь на языке осталсь. Оказалось вовсе не вата, а паутина это, излюбленное средство покрывать потолок в моём усеянном наваждениями жилище.
Прежде чем возненавидеть всю сущность своего безликого существования, присмотрись! может в этом и есть прелесть твоей всепоглощающей безудержной радости и возможности беспрепятственно наблюдать как уверенно и без остатка уходят в прошлое красные праздники, сорочинские ярмарки да рыбные четверги. Как не просто прыгнуть за границу самосознания и самопознания и как с лёгкостью перевалить за размытые очертания чужой нераздельной решимости и устоявшегося мировоззрения. Как трудно найти себя в ограниченном миром пространстве. Тесно становится внутри этого наполненного чьими-то прихотями порядка. И мир то у каждого свой получается. Для кого-то это вся планета, а для кого-то кровать в тесной комнате с пониманием преждевременно ушедшей за границы людской досягаемости жизнеспособности. Лишь сотканная от просмотра боевиков и порнофильмов самонадеятельность, лишь шаткая призрачная самоутвержденность позволяет чувствовать себя защищенным от лютой внешней агрессии. Что ни день то комната смеха! Убывают в утвержденном порядке и в неизвестном направлении беззвучными шагами привычные всем закоренелые устои. Попирают общество новые утвержденные инструкции, снуют по чужим карманам жадные пальцы узаконенных ведомств с торчащими из них любопытными носами. Отовсюду доносится запах далекого октября.
Закончилось неугомонное действо моё чердачным перекрытием. Сверху всё же удобнее наблюдать за нагромождением непритворной безысходности и вселенской рукотворной поебенью. Всё для людей вкривь и вкось по всему периметру неприглядного существующего безобразия. Ишь как до мелочей всё продумано! Лавки чтобы спать, углы чтобы ссать, крыши- чтобы раз и навсегда доказать себе что умеешь летать, но к приземлению беспечному не предрасположен. И капитулируешь сам перед собой в глубокое неведение и заставляешь других удивляться своему исключительному разумению. Когда ещё так весело покуражишься над людским незыблемым восприятием успокоения!