Что бы ни случилось, мы всегда были готовы прийти на помощь, поддержать и помочь прийти в себя. У каждой из нас были свои интересы, что не всегда пересекались, и в чем-то мы могли разительно отличаться, но самое главное — мы отлично друг друга понимали, принимали со всеми заморочками и делились самым сокровенным. Нам было легко и приятно быть вместе, и даже если возникали ссоры, то они быстро забывались. Я старалась держать свое плечо наготове на случай чего, и они отвечали мне тем же. Нам удалось пронести это через года и сохранить, в какие бы передряги мы ни попадали. Наверное, это все и есть то, что называется настоящей дружбой?
За летящей вдаль мыслью я и не заметила, как ноги уже донесли меня к дому Джен. Ее дом был элегантен в отличие от своих соседей, над отделкой которых хозяева не очень старались. Они были простенькие, безликие. А здесь — двор ограждал забор из темного дерева с резными верхами, не слишком вычурными и не слишком примитивными. Всегда ровно подстриженный газон, несколько ухоженных цветочных кустов, маленький веерный клен высотой всего в этаж, утопающий осенью и весной в красном и розовом цвете. Небольшой гараж с подъездной площадкой встречал сразу после поворота с перекрестка к этому дому, а само здание возвышалось всего на пару этажей вверх и оканчивалось невысокой крышей, из которой торчала труба камина. Местами стены были выкрашены светлой краской, а где-то — отделаны темным камнем и кирпичом. Окна, выходящие на солнечную сторону, хорошо освещали дом изнутри. Внутреннее убранство было выдержано в схожем стиле — ничего лишнего и со вкусом. Джен никогда не устраивала вечеринки, дом был слишком тесный для этого. На самом деле, от дочери людей, сидящих в администрации города, ожидаешь увидеть богатый особняк, а не этот аккуратный коттедж, стоящий в тихом пригородном районе. Но от этой скромности семья Джен вызывала только большую симпатию.
— Эй, кто пришел! — Лекси открыла мне дверь, а Джен помахала из кухни. Родители, видимо, куда-то уехали опять по работе.
Когда-то вместе с их дочерью в доме жили старшие братья и сестры, и тогда ее спальня еще не была такой просторной. Но когда они выросли и уехали с концами из родительского дома, а Джен повзрослела, то было решено объединить все детские, по отдельности маленькие спальни в одну внушительного метража комнату. Ее обитательница иногда признавалась, что ей неуютно в этой спальне одной, и что она бы хотела, чтобы никто никуда не разъезжался, и все бы держались под одной крышей. Когда-нибудь нам всем приходится покидать свой дом, чтобы обрести новый. Я задумалась над тем, где же я буду жить в будущем, после учебы. С подругами? С парнем, который у меня тогда будет? Одна? А может, вернусь домой, к маме и папе?
— Ну как, все принесла?
— Да, пришлось хорошенько покопаться, — я вывалила на стол папку с собранными бумажками, Джен бросила в центр ручки и чистые листы.
— Итак, — начала она драматическим голосом, изображая из себя ведущего дурацкой телепередачи, — в написании мотивационного письма нет ничего сложного, — к выложенной бумаге присоединились распечатки чьих-то чужих писем. — Оба моих братца и сестренки поступили в лучшие колледжи и университеты нашей страны, причем сами, без контракта, и все дело в правильных бумажонках и письме. Сейчас мы все с вами клево распишем...
Джен принялась посвящать нас в то, как грамотно оформлять всю эту ерунду, что добавить и что убрать. Как оказалось, многие из вещей, что я принесла, имели очень даже неплохой вес при правильной подаче под соусом из красноречивой лапши. После десятка скомканных и выброшенных в ведро попыток из-под моего пера наконец вышло письмо, в строки которого я и сама не верила. Никогда так остро не чувствовала, что конец близок. Конец моих жалких надежд, что делали последние вздохи.
— Ты так уверена, что это прокатит? — в сомнении спросила я Джен.
— Я тебе говорю, так точно возьмут! Без разницы, что ты там наплела, главное, чтобы им понравилось. Проверять никто не будет, просто учись потом нормально и все. Может, тебя будут звать во всякие кружки, но заставлять вступать в них никто не станет. Расслабься!
После бодрой речи Джен я успокоилась и вложила в подготовленный ей конверт все, что нужно. Хотела уже заклеить и подписать, но она сказала, что сама это сделает, потому что есть некие нюансы с адресами.
Мы вышли покурить. Точнее, девочки курили, а я просто стояла рядом, немного в стороне, чтобы не провонять табаком. Они говорили о каком-то новом сериале, но я почти не слушала, утонув в своих мыслях. Я все разглядывала заживающие занозы на руке и вспоминала прикосновения Даррена к своей коже. Где он сейчас? Думает ли он о вчерашнем, как я? Переписка с ним уже раз двадцать была мной проверена, он ничего не писал. На что я надеюсь? Всего каких-то полтора месяца, и мы больше не увидимся. Ну, может, случайно столкнемся на районе в Рождество, или если он приедет сюда следующим летом. Писать ему я и не думала, еще решит, что я по нему сохну. Его самолюбие уже достаточно потешилось, пускай не обольщается.