Я забрала поглубже в легкие свежий вечерний воздух, выпуская на выдохе все содержимое своей головы. Коллинз пестрил без конца шутками и задвигал еще нерассказанные байки, а я только слушала и без конца смеялась. В какой-то момент речь зашла о нещадно приближающемся начале нового учебного года. Усыпанное веснушками лицо Кайла осветилось желтым светом огонька чиркнувшей зажигалки и затем исчезло в серой пелене дыма от загоревшейся сигареты.
— Как там твое письмо? Уже отправила доки? — прозвучали вопросы, вынырнув из никотинового облака.
— Да вот неделю назад все сделала, мы у Джен собирались. Она помогла написать крутое письмо, так что надеюсь, что все получится, — хорошие у меня предчувствия насчет этого поступления.
— Везет вам, кто в обычные колледжи поступает, — невесело произнес Коллинз, стряхнув пепел. — В театралке кроме результатов экзаменов еще и на творческое задание смотрят. Но до второго они могут и не дойти, если баллы слишком низкие, — добавил он после особенно сильной затяжки.
— Так ты вообще куда-то отправил?
— Ага, отправил, — усмехнулся Кайл, окончательно растеряв тот задор, которым еще минуту назад светился. — В позорный техникум на Паунд Роуд, в который стекаются все местные, кто не смог набрать проходные баллы в место получше.
— Может, получится перевестись? Или поступить в следующем году, — неуверенно обронила я, понимая всю безысходность его ситуации.
Его лицо озарила та самая улыбка, которую обычно даришь своему собеседнику в подобные моменты, как бы без слов говоря «эй, не придуривайся, все ведь и так понимаешь». Мы провели вместе еще немного времени. Прощальные объятия были такими сильными, словно мы еще долго не встретимся. Хорошая актерская игра, но я-то знаю, что Кайл Коллинз никуда не денется.
— Фелис, — окликнул он меня вдруг, когда я уже отошла на приличное расстояние. Он все так же стоял на том месте, где мы расстались, только закурил новую сигарету. Когда я обернулась, он вдруг выпалил: — я идиот, Фелис!
— Что? — рассмеялась я от такого искреннего признания. — Я знаю, что ты идиот, Кайл! — крикнула я в ответ, и он подбежал ко мне, чтобы мы не орали на всю улицу; время не самое лучшее для таких громких заявлений. Хоть я и смеялась над его словами, он выглядел совсем поникшим, от чего и я обронила радость со своего лица на землю.
— Прости меня, — прошептал он дрожащим шепотом, и теперь я заметила, как блестят его глаза, и это ведь вовсе не от ветра. — Я ведь реально тебя чуть не убил тогда, боже, — произнес он отвернувшись, и в голосе его что-то надломилось.
— Кайл, ты ни в чем не виноват, — я коснулась его плеча, но Коллинз отдернул руку.
— Ты это говоришь только потому, что тебе повезло, — обиженно ответил он и развернулся ко мне лицом. Когда он заглянул в мои глаза, то я увидела, как его светлые ресницы склеились от влаги, а щеки залились краской. Но что ему ответить я не знала, и потупила взгляд. — Если бы я опоздал, если бы я хоть на час помедлил, ты бы проснулась инвалидом или не проснулась вообще.
— Ключевое здесь «если бы», — Кайл растерялся от моего ответа. — Но мы с тобой живем здесь и сейчас, и со мной все в порядке. Не забивай себе этим голову, все хорошо, видишь?
— Наверное, в этом есть доля правды, — согласился он, ненадолго зависнув. — И ты не забивай себе голову, Блэквелл.
— О чем ты?
— Да просто, — пожав плечами и заметно повеселев ответил он. — Ну, еще увидимся, уже поздно, — бросил он на прощание и мы разошлись по домам.
В этот раз мне не протянули с порога тест и даже не кивнули в сторону кухни, где на тумбе меня бы поджидала новая распечатанная плашка с пипеткой. Я поинтересовалась у родителей, с чего это вдруг, на что они ответили, что теперь станут проверять меня реже. Желание побежать отрываться с сопутствующими вещами меня так и не посетило, слишком крепко во мне отпечатался тот вечер.
До того момента, как мне должен был прийти из колледжа ответ на письмо, оставались считанные дни. Обычно это занимает не так уж много времени, если дело касается средненьких учебных заведений. За последние пару суток несколько ребят из класса уже похвастались успешным поступлением на своих страницах в инстаграме, и от очередной такой радостной новости у меня невольно начинало скручивать желудок, как всегда бывает от нервов. Что-то долго приходится ждать этого ответа, но когда я делилась своей тревогой с подругами, то они уверяли, что все в порядке, и что совсем скоро и до нас дойдут весточки.
Самое противное, что есть в этой истории с поступлением — неизвестность, налипшая на каждый закоулок сознания и сжирающая любые иные мысли. Как только я начинаю думать о том, что же меня ждет впереди, мне хочется, мне неимоверно хочется заставить время идти вспять, чтобы вернуться в школу. Смешно, когда я там училась, то лишь и грезила о том, как бы поскорее закончить свое заточение на бесполезных и нудных уроках. Но в школе все было так ясно, так понятно, так близко. Вот твои одноклассники, почти все живут рядом, вот твой дом и родители, вот город, в котором ты живешь, вот оно все. Я имею ввиду, все это так сильно уходит корнями в землю, все такое устоявшееся и бегущее своим чередом. Похоже больше на парад мертвецов, что повторяют свой круг жизни, просто сменяя тела. И единственный способ вырваться из этого бесконечного цикла — взять и уехать подальше отсюда. Насколько меня влекла к себе эта сладкая мечта, настолько же она и пугала до чертиков. Те люди, что меня окружали, росли со мной все эти годы. Любой незнакомец из родного города кажется мне ближе любого человека, с которым мне посчастливиться подружиться на новом месте. Мурашки по коже от мысли о том, насколько же там все будет незнакомое и чужое, что мое новое окружение меня не поймет и не примет по каким-то своим причинам.