И в предпоследний августовский полдень я включила случайное воспроизведение своего плейлиста, надела наушники и села за письменный стол, будто вот-вот возьмусь за противное домашнее задание, только сейчас уже давно не весна. Но я не положила перед собой даже листа бумаги, а просто откинулась на спинку стула и принялась разглядывать свою комнату совсем другим взглядом, каким не смотрела на нее никогда до этого момента. C каждой строчкой я замечала в ней все больше того, на что раньше не обращала внимание, и с каждой фразой внутри все переворачивалось, трескалось и рассыпалось, расчищая место для нового.
I need not try to prepare for a new coming day Мне не нужно пытаться готовиться к грядущему дню
Where is it that fills the deepness I feel? Где то, что заполняет глубину, что я чувствую?
— Фелис! — окликает па с первого этажа, и за ребрами все поджимает и схватывает.
Now I lean on my window sill Теперь я опираюсь на подоконник
And I cry, though it's silly И плачу, хотя это и глупо
And I'm dreaming of off and away И мечтаю о новой жизни
— Да, сейчас, иду, — кричу в ответ, но не спешу уходить.
Мне вспоминается сцена из старого фильма «Общество мертвых поэтов», что закрепилась в памяти больше всех прочих, и я залезаю прямо на стол, чтобы взглянуть на все в последний раз перед отъездом. Я замечаю с этого угла плюшевого кролика, лежащим у самого потолка на шкафу. Тот самый кролик, что мне подарила Лекси на мое двенадцатилетие несколько лет назад. Мы поссорились из-за детской ерунды и я забросила его так высоко, что и вовсе забыла о нем.
— Я встал на стол, чтобы напомнить себе, что надо смотреть на вещи с разных точек зрения, — шепчу в слезах любимую цитату, слезаю на пол и достаю с гардероба забытый подарок. Отряхиваю его от пыли и убираю с собой в рюкзак. Часто моргаю и делаю глубокий вдох, чтобы совсем не расплакаться, и наконец спускаюсь вниз.
Время бежит только быстрее. Мне кажется, что следующий час дороги молниеносно пролетает, подобно истребителю, и разбивается в небе, а мне в лицо летят пылающие части двигателя и крыльев, очерняя мою бледную кожу и рассекая ее на кусочки.
Металлоискатели и проверка багажа, долгая очередь, регистрация на рейс UAL-221. Освобождаюсь от тяжелого чемодана и сжимаю в руке посадочный талон, не прекращая с самого входа в аэропорт озираться по сторонам в страхе увидеть Даррена или Шейна. Но бояться было нечего, они наверняка приехали в Мелвью еще неделю назад, в отличие от меня. Это я решила поехать так поздно, как будто это что-то изменит. До вылета оставалось все меньше времени, и вскоре мне пришлось бы расстаться с родителями окончательно и скрыться в зоне вылета после парочки-другой проверок. Мама все поторапливала меня идти вперед, но в запасе оставалось около получаса, и я не теряла надежды, что Коллинз все же приедет со мной попрощаться. Мы с ним не так много виделись за это лето, и он поклялся, что придет.
— Мам, пап, я отойду ненадолго, — пролепетала я и бросилась по коридорам ко входу, как только Кайл написал, что уже подъезжает. Чуть меньше двадцати минут, угораздило же его в пробку вляпаться...
— Я успел, успел! — довольно заявляет он, выныривая из толпы своей фирменной походкой вразвалочку.
— Я уже думала, ты не приедешь, — мы обнимаемся, но как и в прошлый раз, эти объятия оказываются намного крепче и дольше, чем до моего приключения с больницей. На долю секунды я даже жалею о том, что мне придется уехать и оставить Коллинза здесь. Но ничего, пускай у него все не слава богу, он справится, это же Кайл.
— Малышка Фелис совсем выросла и стала такой большой, — дразнит он, растрепав мне волосы на макушке. — И как это мисс Блэквелл угораздило очутиться в Мелвью? Ты же, вроде как, с друзьями на юг собиралась?
— Это... сложная история, Кайл, — быть может, однажды я смогу ей поделиться, но точно не сейчас.
— Я хоть раз пробалтывался? — обиженно бурчит в ответ и отстраняется.
— Нет, я... блин, это вообще что-то максимально тупое, мне стыдно об этом говорить, забей, — взволнованно тараторю, что первое придет в голову.
— Что ты втрескалась в Мэйсона, я уже понял, — произносит он, расплывшись в улыбке.
— Да дело не в этом! — люди вокруг оборачиваются на мои визги, и я перевожу дыхание, чтоб не взорваться.
— А, даже не станешь отрицать?
— Что?! Кайл, ни в кого я не втрескалась! — толкаю Коллинза в плечо, на что тот распаляется смехом.
— А как покраснела, просто прелесть, — нараспев подмечает он, просмеявшись.
— Нет, я тебе точно ничего не скажу!
— Ну, хоть намек дай, что ли. Сказала «а», говори...
— Это не мое желание поступать в Мелвью, — выпалила я, отвернувшись к окнам и наблюдая за взлетами самолетов. — Меня, можно сказать, насильно туда впихнули и без моего ведома. Не спрашивай, больше сказать не могу.