— Команде?
— Ага. Я тебя туда принял, как только увидел гитарку. Да и поешь ты неплохо, из нас выйдет отличная группа!
— Группа?! — переспросила я, возмущаясь тому, как за меня все решили.
— А ты думала, приехала сюда учиться? Баса я уже нашел, себя кину на ударные да подыщу нам клавишные. Сначала будем каверить, а потом, глядишь, и свое замутим! — восторженно заявил Рич, когда мы подошли к искомой аудитории.
Внутри несколько ребят разбирали огромные сумки с бесчисленными партиями фирменных бомберов. Повезло, что куртки обладали универсальным фасоном, так что выбор упирался исключительно в размер, и нам не пришлось искать отдельно мужской и женский вариант. Лео немного поболтал с одним парнем, и в следующую минуту мы вернулись в коридор приодетыми. Теперь нужно было спешить в актовый зал в другом здании, где директор вот-вот должен был начать свою приветственную речь.
— Но разве здесь есть место для репетиций?
— Правило Мелвью номер два: никогда не недооценивай меня, Фелис, — с тем же апломбом завел Рич, постоянно путаясь в коридорах и заводя нас в тупик. Спросить дорогу, к сожалению, было не у кого, а горе-проводник забыл, как выйти обратно в главный двор. Впрочем, в этом я недалеко ушла от него, но в итоге нам удалось найти выход из лабиринта.
— Напомни-ка предыдущее правило?
— Тот, кто пришел впервые — примет бой! — Лео заиграл невидимыми под рукавами мускулами, а после ударил в прыжке воздух, спускаясь по ступеням. На месте прежнего сборища теперь не было ни души, и зайдя в тот самый корпус с отличительной верхушкой, мы ориентировались на раздающиеся откуда-то из динамиков тирады, бестолково бьющиеся об стены и безнадежно запутывающие любого желающего найти их источник.
— Это же из «Бойцовского клуба»? — уточнила я, когда в голове всплыли отрывки из культового фильма, где Брэд Питт в образе Тайлера Дердена вещает о порядках самобытной организации. Тогда я обратила внимание на темную однотонную рубашку с коротким рукавом, в которую был одет Рич, будто нарочно подражавший персонажу в той сцене.
— Оно самое, милая, оно самое, — поднявшись на второй этаж, речь вещающего в актовом зале громыхала намного разборчивее, и дальше мы увереннее продвигались по коридорам. — Паланика читаем?
— Нет, ты чего, только смотрела, — отмахнулась я, заглядевшись на огромный коллаж из списков под заголовком «Внеучебная деятельность». Заметив, что я притормозила, Лео обошел меня со спины и в шутку подтолкнул сзади, разгоняя мои ноги в прежний темп. — Я после рассказа от знакомой про «Кишки» зареклась.
— Зареклась читать дядю Чака, значит? Ну и черт с ним, тебе бы Сэлинджера какого.
— «Ловец»¹ — моя любимая книга из школьной программы, — Рич рассмеялся от того, с какой довольной рожей я это сказала. А мне все больше начинала нравиться его компания, и я стала лучше понимать, о чем говорила вчера Луна, прежде чем открыла этому парню дверь.
— Тоже такая вся потерянная и не понимающая мир вокруг? — Лео состроил страдальческую гримасу, схватившись одной рукой за сердце, а другой — за голову, и в следующую же секунду приосанился и вернул себе добродушное выражение. — Куда деваются зимой утки из пруда у южного выхода в центральном парке?
— Это метафора, и метафора гениальная, утки олицетворяют юношескую невинность, демонстрируя, что изменения носят временный характер, — мысли заполонили бесчисленные школьные эссе, и слова сами посыпались из меня, цитируя сложившийся в голове анализ. — Птицы улетают зимой и возвращаются с наступлением весны, показывая цикличность, нежели постоянство.
— Ладно, малышка, твоя взяла, — тихо ответил Рич, открывая для меня дверь. Помещение за ней напоминало скорее театр, нежели актовый зал в привычном понимании. Ряды располагались склоном, позволяя хорошо видеть сцену с любого расстояния. Акустика также была отличной, а само пространство было специально погружено во мрак, освещая исключительно выступающего, и таким образом подчеркивая сакральность и важность происходящего. И правда, если бы директор выступал при дневном свете, эффект был бы совсем другой. — Такая зануда, надо тебя научить чему-нибудь плохому, — прошептал Лео, когда мы пробирались к свободным сиденьям.
— О, спасибо, но плохого мне уже хватило по горло!
— Всего по горло? — лишь оба уселись, спросил он вполголоса над моим ухом.