Надобно разобраться. Что это за проклятье?
В этот момент на спину нечисти прыгнул варгин, вонзив острые когти в тонкую кору, заменявшую Лешему кожу. По сторонам полетели серо-зелёные куски вражеской плоти. Леший взревел пуще прежнего, взмахнул руками и сбил настырного котяру. Но тот успел извернуться в полёте, приземлившись на четыре лапы. Однако я приметил, как из его разбитого носа медленно стекает кровь.
Не прощу!
Несмотря на адскую боль в боку, что усиливалась с каждым мгновением, я ринулся в атаку. В удлинённую морду нечестивого ударил огонь. Замешкавшийся Леший прикрыл лицо мощными пальцами и вновь отшатнулся назад. Мне хватило этой заминки, чтобы нанести решающий удар в центр груди.
Клинок легко вошёл в древесную плоть. Я моментально провернул оружие и тут же отскочил, так как противник отмахнулся. Но из-за этого и сам не удержал равновесия и рухнул на спину. По тёмному лесу пронёсся печальный вой умирающего хозяина. Да, он был полноправным властителем ближайших дебрей, пока не стал чем-то иным. И мне следовало разобраться, что же именно произошло.
— Кот? — позвал я напарника, опустившись на одно колено.
Леший ещё дёргался на земле, но его сияющее прежде сердце постепенно угасало. А из всех ран до сих пор сочился гной, цвета смоли.
— Кот?! — чуть громче произнёс я и скривился от жгучей боли в боку. — Арх…
— Здесь я, — отозвался тот, медленно приближаясь ко мне, прихрамывая на правую переднюю лапу. — Что? Расслабился ты, Лех. Простого Лешего с трудом одолел.
— Он не простой, — отозвался я, силясь открыть глаза, но выходило плохо. Голова гудела, а перед взором поплыли разноцветные круги. — Что-то с ним…
— Лех… Лех…
Голос Кота доносился откуда-то издалека. А потом моё тело сковала такая слабость, что я не удержался и упал наземь.
Шершавый язык лизнул по щеке. Кот знал, что подобное меня жутко бесит, но именно это и привело меня в чувства.
— Сгинь, — вяло отмахнулся я, мотнув головой, и тут же застонал от нового приступа боли.
— Вот оно как, да? — недовольно протянул Кот. — Я жизнь ему спас, а он… эх, Ловчий, Ловчий…
С этими словами варгин чуть отошёл и прилёг рядом.
Я распахнул глаза и увидел, что нахожусь в полутёмной пещере. Лишь слабый лунный свет пробивался через высокий вход, но его едва хватало, чтобы разглядеть собственные руки.
— Где мы? — спросил я.
— Не знаю, — просто отозвался Кот. — Ты рухнул, как местный забулдыга. Я не знал, что делать и оттащил тебя от той нечисти поганой. Думаю, здесь пока что безо…
Но не успел он закончить фразу, как грозно зашипел и подскочил на месте. Его шерсть встала дыбом, уши прижаты, клыки оскалены. Однако варгину не позволили атаковать. Пещеру осветила яркая нить, пронёсшаяся из входа к моему другу. Она, словно паутина, спеленала Кота, повалив того набок.
— Ох, и долго же пришлось тебя искать, Ловчий.
Нежный женский голосок никак не вязался с тем, что сейчас произошло.
Я бросил взгляд в сторону леса, где уже виднелся стройный силуэт.
«Не повезло тебе, если она за тебя взялась. Ежели это так, она сама тебя найдёт в скором времени».
Слова Гордея пронеслись в голове, словно стая ос, терзающих сознание. И это было последнее, о чём я подумал, перед тем, как мощный магический удар обрушился на мою макушку.
Вход в пещеру с низким сводом обступали частые, цепкие кусты. Лишь по узкой неприметной тропке можно было сюда пробраться. Так варгин меня и притащил в это место. Надеялся, что мы сможем тут отлежаться и залечить раны в тиши, никем не побеспокоенные. К несчастью, мой друг, измотанный битвой с Лешим, ошибся. Потерял бдительность. За что пришлось расплатиться нам обоим.
Магический удар, которым меня щедро наградили, лишил меня сознания на несколько часов. И теперь, приходя в себя с огромным трудом, я ощущал эту пульсирующую, тупую боль, которая разливалась внутри моего черепа. И всё же мне удалось чуть приподнять голову и оглядеться.
Мы оставались в той же пещерке, волглой и землистой. Снаружи серели предрассветные сумерки, а густой туман застил лес непроглядной пеленою. Внутри же, ближе к выходу, потрескивал маленький костерок. Дым от замшелого сухостоя поднимался к своду, разливался жидкой завесой поверху и находил дорогу на улицу, в прохладу утреннего леса.