— А я после разговора с твоим отцом в Бобровую Запруду на радостях поехал. Подарков вот тебе купил к свадьбе, — он похлопал по одной из сумок. — Хотел завтра отвезти, а ты сама ко мне бежишь. Вот ведь интересно как вышло.
Креслав спрыгнул с коня и сделал к ней шаг.
Верея отшатнулась.
— Я не к тебе бежала, — она глядела на него исподлобья.
— А к кому же тогда? — улыбка мельника стала шире. — Дорога эта в Лозовицы ведёт. Скажи уж, что ко мне на радостях спешила, из дому сбежав. Не стесняйся. Ни к чему это. Ты и так поди моя уже.
— Не твоя, — хмуро ответила девушка. — И не буду твоею. Более мне сказать нечего тебе.
Креслав пригладил правой рукой усы, продолжая улыбаться девушке. Наклонил голову набок, наблюдая за тем, как дивно сердится она. Как вздымается от волнения и долгого бега её грудь под сарафаном.
— Ну, будет артачиться, ты взрослая уже, чтобы капризы эти учинять. Всё решено. Будешь моею. Будешь послушной, любить буду и подарками баловать. А коли капризничать вздумаешь, воспитаю тебя, не поленюсь, — мужчина расправил плечи, подтянул к себе коня за узду. — Ты лучше не пугайся меня, а глянь, какие я подарки тебе купил. Таких побрякушек ни у кого из твоих сестёр не было и не будет. Я найду, чем молодую жену радовать. Будь спокойна.
Верея сделала ещё один шаг назад, пока Креслав рылся в сумках. Он извлёк бархатный мешочек. Вытянул оттуда крупные бусы из янтаря. Протянул ей, но девушка даже не шевельнулась.
— Смотри, цвет какой. Медовый. Как ваш Медовый Яр. Для тебя специально выбирал, Верея, — взгляд Креслава потяжелел. — Как тебя на ярмарке зимою приметил, так только о тебе и могу думать. Не дури. Будь моею по своей воле. Так всем же лучше.
Девушка гордо подняла голову.
— У меня уже есть жених. К нему бежала. Не к тебе. И твоею я не буду вовек. Ищи себе другую невесту, Креслав, — робкий голос Вереи постепенно набирал силу. — Такую, которая и подарки твои примет, и любовь твою воспитательную, и мельницы с полями пожелает своими считать.
Мужчина перестал улыбаться. Он порывисто сунул бусы в карман. Глаза его сузились недобро.
Где-то поблизости протяжно заухала сова, заставив Верею вздрогнуть.
— Жених? Каков жених? — процедил мельник, а сам медленно пошёл к девушке.
— Не твоего ума дело, — она попятилась.
Отчего-то Верея не назвала имени Лесьяра. То ли боялась за него или за себя. То ли вправду полагала, что ни к чему Креславу знать, кто именно его соперник.
Глаза девушки так и забегали в поисках путей к спасению. Но кругом был лишь дремучий лес, да дорога в узкой прогалине, бегущей промеж зарослей. Слабого лунного света едва хватало, чтобы она могла разглядеть приближающегося к ней мужчину.
— Ишь, какая норовистая оказалась, — кривая усмешка тронула усатое лицо. — Но ничего. Разберёмся. Будет всё, как мы с отцом твоим решили. А не как тебе в дурную девичью голову ветром надуло.
— Не подходи ко мне, — Верея тяжело сглотнула. Во рту у неё совсем пересохло. — И не вздумай прикасаться.
— А то что? — Креслав насмешливо фыркнул. То, как глядел на неё, девушке совсем не понравилось. — Ты и так уже моя, считай. Проучить тебя бы. Чтобы о прочих мужиках и думать позабыла.
Он протянул руку в попытке схватить девушку, но та сорвалась с места и побежала. Да не по дороге, где мельник легко бы нагнал её верхом на лошади, а ломанулась через кусты в самую чащу.
Колючая ветка оцарапала щёку. Другая порвала подол сарафана, но девушка будто и не заметила. Страх пред чужим человеком оказался сильнее сакрального страха перед лесной силой. Кажется, Верея и не подумала, что может угодить в волчью яму или нарваться на голодную Лешачиху. Она бежала без оглядки, не разбирая дороги. Наколола пятку на острый корень, проткнув подошву тонких башмачков. Ударилась впотьмах о древесный ствол плечом.
— Стой, дурёха!
Крик Креслава подхлестнул её ещё больше. Голос его был полон гнева и какого-то нездорового азарта сродни охотничьему. Будто гончая в попытке поймать ускользающего зайчишку.
Сердце в груди Вереи и впрямь колотилось пуще заячьего. Дыхание рвало и без того надсаженную от долгого бега грудь. Уставшие ноги запинались и отказывалась слушаться.
Она слишком спешила до этого. Слишком торопилась поскорее попасть в Лозовицы к Лесьяру. День был долгим, а ночь выдалась утомительной. Оттого силы и покинули насмерть напуганную девушку.