— Вы были в лесу во время грозы? — спросил его фон Митнахт.
— Да, был, — ответил тот.
— Молодую графиню не встречали?
— Молодую графиню? Как молодую графиню? — заикаясь, спросил Губерт и в растерянности уставился на слуг с фонарями.
— Да, вы не ослышались, я спрашиваю о молодой графине, — повторил управляющий. — Мы ищем ее, потому что она до сих пор не вернулась домой.
— Не вернулась домой? — опять переспросил побледневший и смущенный Губерт.
— Так вы не видели молодую графиню? Вы никого не видели? — взволнованно обратилась к нему Мария, всмотрелась в лесничего и отпрянула: таким она его еще никогда не видела.
Губерт был бледен как мертвец. Волосы и борода всклокочены. Одежда промокла насквозь.
— Слышал ли я что-нибудь? Да, я слышал крик, — ответил лесничий. — Но это было с час назад, во время грозы.
— Крик? Вы не могли разобрать — откуда? — в один голос воскликнули Мария и управляющий.
— Мне кажется, оттуда. — Лесничий указал в ту сторону, откуда, по его предположению, доносился крик.
— Это со стороны скал, — сказал фон Митнахт.
— О Боже! — воскликнула Мария. — Скорей туда!
— Лесничий! Возьмите с собой трех человек и идите по направлению к дубам, — распоряжался управляющий. — А мы с остальными пойдем к обрыву. Обыскивать каждое деревце, каждый кустик!
Губерт, кучер с фонарем и два конюха двинулись в указанном направлении. Фон Митнахт с оставшимися людьми свернул напрямик к известковым скалам.
Странное, жутковатое впечатление производили эти люди с фонарями, блуждающие по лесу. Скоро оба отряда потеряли друг друга из виду, так как двигались в противоположных направлениях.
Мария громко звала Лили. Далеко разносился голос управляющего. Но ответа не было. Лес погружен был в глубокое, мрачное безмолвие, и только эхо глухо и страшно вторило голосам.
Садовник с фонарем шел впереди. Два других работника освещали и обыскивали кусты, которые росли у дороги. Таким образом они подошли к опасному месту, где тропа приближалась к обрыву у известковых скал.
Вдруг садовник нагнулся.
— Что это? — воскликнул он, поднимая что-то с земли. — Кажется, это шляпка и вуаль молодой графини.
В мрачной ночной тишине, которую нарушал только доносящийся снизу шум прибоя, слова эти произвели на всех жуткое впечатление.
Мария подбежала к садовнику, выхватила у него из рук находку и поднесла к фонарику.
— Да, это шляпка и вуаль молодой графини.
— Но как очутились здесь эти вещи? — спросил управляющий, подходя ближе. — Может быть, порыв ветра сорвал их с головы? И в темноте молодая графиня не могла их найти?
— А вот ее платок, — сказала Мария, поднимая с земли что-то светлое. — Да, это платок Лили. Такой же мокрый, как и шляпа, и весь испачкан. На него наступили… А там и край обрыва…
— Неужели молодая графиня в темноте слишком близко подошла к обрыву? — заметил фон Митнахт. — О, это было бы ужасно!
— Нет, это невозможно! — воскликнула Мария. — Лили хорошо знает дорогу и не собьется с нее даже ночью. Она никогда не подойдет к самому краю обрыва.
— Смотрите! — воскликнул вдруг садовник. — Вот здесь, наверху, выворочена целая глыба земли. Ее нигде не видно. Господи, помилуй! Молодая графиня упала в пропасть!
Душераздирающий крик вырвался из груди Марии. С ужасом смотрела она на то место, куда указывал садовник.
Подошел фон Митнахт, чтобы убедиться в справедливости слов последнего.
— Гляньте, и мох здесь помят, местами даже содран, — заметил конюх, освещая то место, где происходила борьба. — Их, верно, было двое.
Тем временем и лесничий с остальными людьми вернулся с поисков.
Когда Губерт услышал о найденных вещах и об обрушенной глыбе земли, он застыл на месте, словно громом пораженный.
Управляющий и садовник внимательно осматривали место происшествия.
Фон Митнахт предупредил:
— Не подходите близко! Вы затопчете следы.
— Следы видны и на дороге, но дождь их уже сгладил, — сказал садовник. — Тут явно следы двух человек. Ведь не ходила же молодая графиня взад и вперед. И на мохе отпечатались разные следы. Их, по крайней мере, было двое.
Мария содрогнулась. В подобные минуты самое невообразимое и невозможное может показаться возможным. Она вдруг вообразила, что Лили вместе с Бруно…
— Здесь совершено преступление, — сказал вдруг садовник, пожилой, опытный человек. — Я уверен в этом. Взгляните сюда, господин управляющий, здесь явно происходила борьба.
— Вы ошибаетесь. Не могу себе представить, кто еще мог оказаться в лесу?
— Это одному Богу известно, — ответил садовник. — Но несчастье, которое произошло здесь, не было случайным. Отпечатки маленьких ступней молодой графини как бы размазаны. Она упиралась, сопротивлялась. Это убийство, и больше ничего.
Вне себя от горя и отчаяния, Мария обратилась к управляющему, не заметил ли он еще чего-нибудь, что навело бы на след Лили.
— Ничего, — объявил фон Митнахт. — Нет более никакого сомнения: она упала в пропасть.
Мария закрыла лицо руками и громко зарыдала.
— Да, ясно: это случилось не само по себе, — сказал графский кучер. Конюхи с ним согласились.
— А что думает по этому поводу лесничий? — спросил управляющий.
Ответа не последовало.
Все оглянулись, ища Губерта, но его не было. Он исчез так же внезапно, как и появился.
— Где же он? — спросил управляющий. Никто ему не ответил. — Кто-нибудь должен остаться охранять это место, — сказал фон Митнахт. — Шляпка, вуаль, следы — все должно оставаться в том виде, как есть. Если, действительно, совершено преступление, то это очень важно.
— Но мы порядочно натоптали, — заметил кучер. — Следы уже трудно различить.
— Не все затоптали. Вон еще видны отпечатки ног молодой графини.
— Оставайтесь здесь вдвоем, — сказал управляющий, указывая на садовника и работника. — Главное, чтобы все осталось в неприкосновенности. Я сию же минуту поспешу обратно в замок и доложу обо всем графине. А с рассветом можно будет отправить верхового нарочного в город.
— Разве нет никакой возможности спасти ее? — спросила Мария сквозь слезы. — Умоляю вас, господин Митнахт!
Управляющий пожал плечами.
— Мы ничем не можем помочь, фрейлейн, — сказал он серьезно и с участием. — Обрыв крут, почти отвесен и уходит в пучину моря. Если молодая графиня упала туда, что уже более не подлежит сомнению, — по собственной ли неосторожности или по вине кого-то другого, — то нечего и думать отыскать несчастную.