Что, чёрт побери, я себе думала? Она узнает меня — забудь про заклятие. И всё же, когда она подошла, на её безупречном лице не отразилось ни тени узнавания.
— Мы сегодня сочетаем ауру и мантии? — произнесла демонесса, и её андрогинный голос кольнул меня до мурашек по спине, оставив дрожь во всём теле.
— Эм, привет, Тритон, — выдавила я, слишком напуганная, чтобы заботиться о том, что голос сорвался.
— Адажио ты нравишься, — пробежала по её телу рябь энергии, и мантия сменила цвет с золотого на глубокий чёрный. — Он обычно швыряется камнями в незваных гостей. — Она замерла, в восьми шагах, склонив голову, словно прислушивалась. Без волос, — подумала я. Вероятность, что они у неё когда-либо были, была примерно пятьдесят на пятьдесят. — Но ты не кажешься мне… обычной, — закончила она тихо.
— Может, он меня помнит, — пробормотала я, понимая, что магией её не переспоришь. Придётся врать.
— Помнит? — взгляд Тритон скользнул мимо меня к Элис, которая, к счастью, молчала. — Я тебя не помню. Но это не редкость. — Она прищурилась. — Возможно, вы обе… замаскированы?
О да. Я же блондинка. Я нервно глянула на Элис, сняла с шеи купленный амулет и бросила его в сумку. Вернуть ей маскировку я не смогла бы, пока мы не вернёмся в библиотеку. Но если мы получим то, зачем пришли, мы сможем отправиться домой сразу после этого.
— Finis, — сказала я смело, и уголки губ Тритон дёрнулись.
— Ты занимаешься демонической магией, маленькая ведьма?
— Нет, но она занимается мной, — я заправила прядь волос за ухо, радуясь, что цвет снова стал обычным. Вот бы ещё избавиться от этой чёртовой блестящей кофты. — Рада тебя видеть, — сказала я, и с удивлением поняла, что это правда. Я скучала по ней — странной, опасной, непредсказуемой. Став Богиней эльфов, она спасла мне жизнь. Я никогда не смогу отплатить ей за это.
Тритон перевела взгляд на Адажио, когда та подошла ещё ближе, разглядывая Элис за двойным кругом.
— Думаю, ты это серьёзно. Ты привела мне кого-то поиграть?
Элис вдохнула, но я подняла руку, прося её молчать:
— У тебя есть то, что мне нужно. Я пришла обменяться. Она не на продажу; она здесь, чтобы кое-чему научиться.
Тритон начала меняться — стала меньше, тоньше. Волосы, рыжие, как у меня, мантия исчезла. В шортах и белой футболке она облокотилась на перила, обрамлявшие сцену, веснушки проявлялись на её коже, пока она, криво усмехаясь, смотрела на Элис.
— Она весёлая? — спросила Тритон, её голос теперь звучал молодо и звонко. — Я бы многое отдала за веселье.
— Святая мать Господня, — прошептала Элис, и я поморщилась, когда она дёрнула шплинт с купленного заклинания, и вокруг неё поднялся хилый круг. Прекрасно.
— Она не на продажу, — повторила я. — Она здесь, чтобы научиться выживать, имея дело с демонами.
Тритон рассмеялась. Её визгливый смех сменился более зрелым хихиканьем, когда она оттолкнулась от перил и вновь приняла прежний облик.
— Ну и как успехи? — спросила она с прищуром.
— Пока неплохо. Но ей кажется, что она знает больше, чем знает на самом деле. Она не говорит за себя. Я говорю за неё. И буду продолжать, пока она не перестанет считать, что лучший способ справиться с демоном — это загнать его в круг и начать выкручивать руки.
Тритон склонила голову, будто отмечая мою горечь:
— Ммм. А ты как думаешь?
Я отступила, приглашая её подняться на сцену:
— Всё сложно. Но, как видишь, только она в круге.
Тритон сделала шаг вверх и замерла. Её чёрные глаза прищурились, и сердце моё сжалось.
— Это моя книга, — прошептала она, и я проследила за её взглядом — к моей сумке, лежавшей за спиной.
Сердце колотилось, я схватила книгу, поднырнув, чтобы поймать её прежде, чем она упадёт.
— Она ещё не твоя, — выдохнула я.
Но Тритон уже сдвинулась с места и теперь стояла на сцене, её подол дрожал. Рассеянная магия искрилась в её мантии, и лишь неизвестная мне сила удерживала её от заклинания.
— Ты украла её, — произнесла она глухо, из пальцев просочился чёрный туман. Кончики пальцев затрепетали, вспыхнув мистическими искрами, и моё лицо похолодело. — Верни обратно.
— Она всё ещё на твоей полке, — я осталась на месте. — Она твоя, пока ты не отдашь её мне. Кто нашёл — тот и пишет, кто потерял — тот плачет.