Я вздрогнула, когда Тритон швырнула в круг всплеск энергии лей-линии, — но тот выдержал. Ал не был сильнее её. И я, Богиня свидетель, — тем более. Но Куаре сделал Ал, и я замкнула Тритон Куаре. Круг выдержит.
На какое-то время.
— Никто не сажает меня в круг! — Тритон зашагала по широкому кругу, останавливаясь, когда между нами сгустился чёрный туман: сила круга сжалась там, где она стояла. — Я убью тебя сотню раз за это! — Кулак её почернел, она ударила в мерцающий барьер — и её отшвырнуло, мантия мелькнула и осела. Пыхтя, она саданула по нему боковым, — тот же результат. Озверев, взвыла в небо… а потом швырнула в меня своей шляпой.
Шляпа, как ни странно, прошла насквозь, и Тритон захлебнулась, почти давясь желчью.
— Что ты такое?! — завизжала сбитая с толку демоница, и я неловко повела плечом.
— Везучая, — прошептала я, и Тритон разом стала ледяно спокойной. Это было хуже её бреда, и я подавила ещё одну дрожь. — Прости. Я не хотела сажать тебя в круг, но ты не слушаешь. Я не фамильяр, и Элис тоже. Я уже купила у тебя свободный проход для себя и Элис — каплей своей крови. Выполни договор, и я отпущу тебя.
Барьер гудел между нами, когда взгляд Тритон упал на Куаре в моих дрожащих пальцах.
— Тебе… жаль? — опешив, она, пятясь отошла, пока круг не перестал издавать этот назойливый писк. — Кинжал Галли слушается тебя? Ты убила его?
Я покачала головой. Боже. Неужели я и правда взяла её в круг?
— Нет. Но, по моим ощущениям, я уже готова посадить в круг его самого и отправить по домам. Так что давай быстрее. У тебя есть дела. Например, запереть его за выдающуюся тупость, чтобы он от меня отвязался.
Тритон выставила бедро, её андрогинные черты сдвинулись к женственным.
— Всё загадки, — пробормотала она, потом медленно вдавила кулак в барьер и отдёрнула, когда от костяшек пошёл дымок. — Свободный проход, говоришь? Это то, о чём мы договорились?
У меня дёрнулся уголок губ.
— Для Элис и для меня. Без возмездий.
Тритон насмешливо приподняла одну бровь.
— Не предпочла бы ты зеркало?
— Мне нужна Элис! — крикнула я; голос жёстко отскочил от скал и крошки грунта. — И свободный проход. И её душа — если ты её выманила!
— Это уже три пункта, — Тритон колебнулась, задумалась. — Элис Эмберс не обсуждается. Значит, ты не получишь ничего. И дальше: если не приручишься — будешь убита.
Дыхание участилось: демоница снова вдавила кулак в круг. Копоть закрутилась с поверхности к точке её касания, истончая круг повсюду — кроме самой точки. О Боже, он не выдержит. Я отступила, глядя на лезвие в своей руке: оно начало теплеть, потом жариться… и жечь.
Я выронила кинжал, взвизгнув: пальцы вспыхнули болью.
И тут же вскинула голову. Я допустила ошибку.
Тритон восторженно взвыла, когда круг осел.
— Нет! — выкрикнула я, метнувшись к лей-линии — как раз в тот миг, когда обезумевшая демоница навалилась на меня всем телом.
— Воровка! — закричала Тритон, когда мы рухнули, она сверху. — Это моё проклятие! — выплюнула она, а я вцепилась в камень транспозиции, пока она пыталась выдрать его у меня из рук. — Как ты его привязала к себе? Отпусти. Это моё!
В меня хлынула сырая сила, пока она раздирала мне пальцы, и я стиснула зубы, крепче сжав камень: я направляла её неочищенный поток обжигающей энергии в землю.
— Нет… — прохрипела я. Я не успевала скручивать её достаточно быстро. И тогда я взвизгнула, выгнув спину: Тритон удвоила напор. Боль оцарапала разум и стала всем миром.
— Это моё! — снова заорала Тритон, чёрные глаза полыхали, когда она подтягивала к себе мой сжатый кулак. — Как ты это добыла?!
— Ал! — выкрикнула я, лишь бы унять боль, и голос эхом отозвался во тьме. — Ал дал мне его. Он помог мне п-привязаться!
— Как ты выбралась из моей тюремной ямы? — взвилась обезумевшая демоница. — Это был Ададжио? Говори, или я сожгу тебя так, что уже не собрать!
Пульс бухал, пока я боролась с ответом.
— Прочь! — выдохнула я, чувствуя, как воля трескается под нарастающей пыткой. — Ta na shay, sisto activitatem!
Тритон взвыла, её руки сами сорвались с моего горла, когда магия Богини прошла через неё дугой. Я сбросила её, прижала ладонь к своему горлу, развернулась в присед и поднялась, дрожа. Исчерпанные чары висели меж нами, искрились и осыпались в землю.
— Элис, — просипела я, поражённая собственным сорванным голосом. — Отдай её. Или всё начнётся снова.