— Не хочу оставлять пустой ящик. И к тому же библиотека открыта. Кто-нибудь может спуститься и наткнуться на него. Там ему будет безопаснее.
— Справедливо, — Элис сжала кулаки, потом встряхнула пальцами. — Как действуем?
Она что, спросила моего мнения?
— Так. У тебя есть доступ к линии, а Айсмен меня знает. Идём вместе. Подтверди, что здесь лежит вампир Джон Доу. Потом выруби Айсмена.
— Сделаю, — её пальцы нетерпеливо шевельнулись, пока мы пробирались мимо брошенных каталок и колясок к двустворчатым побитым дверям. Над ними гордо висела табличка: МОРГ ЦИНЦИННАТИ. РАВНЫЕ УСЛОВИЯ ДЛЯ ВСЕХ С 1966 ГОДА.
Сейчас вернусь, любовь моя, — подумала я, оставляя Кистена в коридоре. Челюсть сжата, я распахнула дверь плечом и вошла; за мной — Элис. Пропуска у меня не было. Да что там, даже пятидесяти баксов на взятку. Пара пустяков.
— Эй, Айсмен! — сказала я бодро, напугав студента за железным столом.
— Чтоб меня! Рейчел! — вскрикнул светловолосый, подпрыгнув так, что его портативная игрушка едва не грохнулась на истёртую плитку. Он выдохнул, сдувая чёлку, когда поймал её. — Ты меня чуть до сердечного не довела. — Его взгляд скользнул к отсутствию у меня пропуска, затем к Элис. — Э, ты же знаешь, я не могу пустить тебя туда без официального сопровождающего.
За моей спиной Элис вдохнула, чтобы стать «официальной».
— Всё нормально, — я мягко толкнула её плечом, отводя в сторону. Женщина буквально потрескивала от живой энергии. — Я за информацией для Гленна.
Покосившись, Айсмен откинулся в скрипучем кресле.
— А чего он сам не позвонил?
Я пожала плечами, оглядывая маленький внешний холл/стойку регистрации: с одной стороны — захламлённый стол, с другой — ряды древних шкафов, между ними место разве что для пяти каталок, если все будут дружелюбны. Четвёртую стену занимала ещё одна пара распашных дверей, ведущих непосредственно в морг.
— Потому что О.В. не любит, когда ФВБ проверяет их косяки. Так что меня здесь не было, ясно?
Ухмыляясь, Айсмен сцепил руки на животе и откинулся ещё дальше. Ясно было одно: ключ от ящика мы не получим. Не без правильной взятки — которой у нас не было.
— Что нужно?
Элис лучезарно на него взглянула, играя услужливую ассистентку:
— Он хочет знать, поступали ли какие-нибудь вампиры Джон Доу после тех Джейн Доу-оборотней, — сказала она, и её высокий голос прозвучал здесь чуть чуждо. — Он думает, что может быть межвидовая связь.
— О! — Айсмен выпрямился и подкатил кресло к столу. — Только Джонни.
Сердце ухнуло. Неудачный подопечный доктора Офис.
— «Джонни»? Как у него может быть имя, если он вампир Джон Доу?
— Потому что он тут надолго и мы все… ну, дружим, — хмыкнул Айсмен, зыркнув на Элис, и у той мигом посуровело лицо.
— Ты уверен, что он дважды мёртв? — спросила она. — Вдруг это нежить, что тайком шастает перекусить?
Айсмен рассмеялся:
— Почти уверен, — протянул он, потом замялся, недоверчиво понюхав воздух. — Офис привезла его после восхода, так что даже если он и был нежитью, сейчас он мёртв во второй раз. Не думаю, что он связан с теми нынешними Джейн Доу-оборотнями. Джонни поступил без телесных травм, чистый, если не считать крови. — Он снова принюхался. — То есть у него не было ни крови, ни ауры, никаких шансов. Вы вонь не чувствуете?
Я покосилась на Элис, радуясь, что оставила сумку в грузовике. Мы сделали всё возможное, чтобы отмыться, но запах жженого янтаря въедается в кожу.
— Тише, — предупредила я, ощутив, как она втягивает ещё больше энергии лей-линии через фамильяра.
— О, я умею тонко, — сказала она и вплыла к столу.
Айсмен моргнул, явно ничего не подозревая, когда она улыбнулась, положила ладони на край стойки, шепнула что-то — и выдохнула на него марево магии с копотью на ауре.
Парень не имел ни малейшего шанса. Глаза у него закатились, он обмяк, осел в кресле, руки безвольно свесились.
— Ух! — воскликнула она, сияя. — Как же хорошо! Проснётся минут через двадцать и решит, что задремал. Нас он даже не вспомнит.
Что означало: это были не просто сонные чары, но и воздействие на память.
— Я знаю, о чём ты подумала, — сказала Элис, устраивая голову Айсмена на его же руке, лежащей на столе. — Это не стирает случившееся. Это лишь не даёт воспоминаниям перейти в долгосрочную память.
— Какая разница, — пробормотала я, устав от двойных стандартов. Будто я когда-нибудь стала бы на них работать. Если уж и гнуть закон, то расплачиваться за это, как все. И я расплачивалась. Проснись, Рейчел. Хоть раз выбери лёгкий путь.