В главной комнате Элис выругалась — и Скотта скрутило, уродливый сухой кашель вырвался, словно он задыхался.
— Не убивай его, Элис, — прошептала я, и на меня накатила волна вони — густой, едкой. Глаза защипало, я прижала ладонь к носу, стараясь не втянуть в себя смрад. Пыльца пикси тебя побери…
— Герой одного заклинания, да? — крикнула Элис, а Скотта снова вывернуло. — Подавись, старик!
Я едва видела, нажимая кнопки, — печь завелась. Горелки ударили глухим, сотрясающим душу «тумп», и я, освобождая место, выкатала каталку в зал.
— Пошли! — Я нащупала в кармане мел и вывела огромный круг — почти на всю комнату: хватит на троих. — Почти дома, Кистен, — прошептала я, убедившись, что он внутри. Ал бы нахмурился. Дженкс бы ржал до слёз. Айви бы…
Крик боли Элис полоснул по мыслям, как пощёчина.
Я подняла взгляд, мел в руке.
— Элис…
— Кто ты, чёрт тебя… — Скотт заорал на неё, и я рванулась к двери.
Злость вспыхнула: Скотт навалился на неё, кулак вцепился в рубашку у горла.
— Убери руки, — процедила я, и он почти рассмеялся, посчитав меня слабее.
У меня было два хороших разряда, может, три, если выбрать верно.
— Visio delii! — крикнула я и швырнула в него крошечную долю линии.
Глаза у Скотта округлились: он отпрянул от Элис, решив, что, если заклинание попадёт, ослепнет. На самом деле энергии там едва хватало, чтобы замутить зрение. Но он-то этого не знал.
— Implicare! — я поплыла вперёд, как мстительный дух, и по полу вокруг ног заклубилась вонь её ослабших чар.
Бледнея, он попятился от чёрных завитков, что тянулись туда, где он только что стоял: витки должны были сжаться и перехватить горло — если бы я вложила в них силу. Они были такими слабыми, что едва держали форму.
Я добралась до Элис и встала над ней, пока она держала руку на шее. Глаза влажные, злость вспыхнула — и она сломала чары Скотта.
— Parvus pendetur fur, magnus abire videtur, — пропела я, чувствуя, как тёмное проклятие расползается по мне пауками, — швырнула сперва пустяшный «тычок» вправо, чтобы он шарахнулся, — ровно в настоящее заклинание, дожидавшееся его слева, то, на которое я берегла всю энергию. Нелегальная магия из хранилища демонов: проклятие, которое выворачивает следующее заклинание против самого колдуна. Если он ничего не сделает — отделается легко. Но я сомневалась. Следующие пять минут обещали быть интересными.
Скотт ахнул, почувствовав, как проклятие легло, замер, собирая силу, чтобы встретить что бы это ни было. Ничего не происходило. Ничего не произойдёт, пока он не дернется.
— Кто вы такие? — спросил он.
Я щёлкнула пальцами:
— Руку, — бросила Элис, не сводя взгляда со Скотта. Облегчение накрыло, когда её холодные пальцы сжали мои, и я рывком подняла её на ноги.
— Вам не скрыться от Ковена, — сказал Скотт, уверенность вернулась — в зал ворвались ещё двое; по тону — даже больше, чем по эмблемам О.В. — стало ясно: у нас проблемы. Искры силы плясали по их аурам.
— Я не потяну троих, — прошептала Элис, и во мне поднялась решимость.
— И не надо. — Я всё ещё держала её за руку, и она резко втянула воздух, когда я дёрнула линию через неё и Слика; волосы у меня взметнулись от внезапного наплыва силы.
— Ложись! — Скотт нырнул к маятниковым дверям.
Но было поздно, и я радостно выкрикнула:
— Detrudo!
Скотт успел улизнуть, а двоих из О.В. размазало по стенам: руки мелькали, чары пошли вкривь.
— Это было демоническое проклятие! — выдохнула Элис, пока я утягивала её в печную и захлопывала дверь.
А чего она ждала? Я была демоном.
Желудок скрутило. Я разжала её пальцы, чтобы удержать тошноту. За дверью раздался ритмичный гул — кто-то начал долбиться.
Элис стояла посредине моего круга и дрожала; перевела взгляд на Кистена, на ревущую печь, затем на дверь. Стучать перестали.
Ничего хорошего это не обещало.
— Как только они подберут код, вломятся сюда, — сказала она.
Я потащила Кистена в центр круга.
— Тогда уйдём туда, куда они не сунутся. У тебя ещё есть чары стазиса на лей-линии?
Она коснулась плеча, поморщилась и кивнула:
— Есть. Но твоя сумка…
Дерьмо на тосте. Она осталась в основном зале.
— Всё, что надо, у меня здесь. Если дома тебя не вышвырнут из Ковена, вернёшь мне книгу. Ладно?