— Ты не продержишься и недели! — выплюнула она.
— Вполне возможно, — согласилась я, переводя взгляд на Айви и Констанс, которые как раз театрально неторопливо поднимались по лестнице.
Айви была стройна и собрана, в своей рабочей кожаной одежде. Её длинные, завидно прямые чёрные волосы были собраны в тугой хвост, который покачивался при каждом шаге. На лбу залегла морщина раздражения, ярко-красные губы были сжаты. Она двигалась как танцовщица, выглядела как модель — и была моей подругой. А это, на минуточку, было не так уж просто, учитывая, что она — живая вампирша: почти все желания, никаких слабостей, куча внутренних комплексов.
Рядом с ней Констанс выглядела почти ребёнком — маленькая фигурка, коричневая кожа, волосы, выпрямленные химией, уложены по моде какой-то другой эпохи. Красный шарф сразу привлекал взгляд к её шее — типичный стиль вампирской наркоманки — контрастируя с белоснежным деловым платьем. Украшений стало меньше: всего три цепочки из золота и одна нитка жемчуга, точно такая же, как у Айви. С ушей ниспадали золотые серьги-водопады, а на каждом пальце красовалось по кольцу. В её грации нельзя было усомниться, а уверенность, наконец, стала выглядеть настоящей — не наигранной и прячущей страх, как в наш первый день знакомства.
Констанс была давней нежитью, и я до сих пор не понимала, как она умудрилась выжить, не притворяясь влюблённой, как это делали остальные — чтобы заставить людей добровольно кормить их. Она не любила никого. И никто живой не любил её. То, что мы с ней каким-то образом смогли не убить друг друга, а наладить совместную работу — всерьёз подпортила день столичным вампирам.
Больше всего меня тревожило то, что, в отличие от валяющейся на полу Брайс, Констанс вполне обладала достаточной жестокостью, чтобы управлять городом в одиночку. И ночь, когда она решит, что я ей больше не нужна… вполне может оказаться моей последней.
Дженкс считал, что она уже так решила — просто ей лень, и ей нравится, что грязную работу за неё делаю я.
И, прижимая руку к будущему синяку на бедре, я молилась, чтобы он был прав.
— Ты — марионетка! — не унималась Брайс, её чёрные глаза метались, пока не нашли крошечные белые туфельки Констанс. Те были усыпаны стразами — вульгарными и блестящими. — Ты позволяешь ведьме решать, что тебе можно, а что нельзя?! Да ты — позор!
— Ммм, — протянула Констанс и носком перевернула Брайс, поморщившись, когда на её маленькой туфельке осталась кровь.
Айви подошла ближе, её тёмный взгляд оставался спокойным.
— Всё в порядке? Мы пришли как можно быстрее.
Её губы дёрнулись, когда Констанс наклонилась и захлопала глазами, разглядывая серьги Брайс, несмотря на поток проклятий, который та извергала.
— Мы справились, — сказала я, вытягивая руку, чтобы размять локоть. — Пайк, сколько слюны попало Брэдy? Он будет в порядке?
— Думаю, да, — осторожно ответил Пайк, осматривая рваную кожу на шее брата и промакивая её салфеткой. Кровь уже сворачивалась. — Она, похоже, не особо сильная, — добавил он, когда Брэд вздрогнул, даже находясь без сознания. — Проблема в том, что у него больше нет защиты. Словно соблазнять двенадцатилетнего.
— Прости, — прошептала я, и тревога на лице Пайка сменилась на твёрдость.
— Он знал, на что шёл. Это не твоя вина.
Но я-то знала, что моя. И я должна была это исправить. Вот только не знала больше — как.
— Брэд. — Пайк встряхнул брата. — Брэд? Очнись, дружище. Насколько сильно она тебя ужалила?
Глаза Брэда распахнулись. Он моргнул, удивлённо уставился на руку, коснувшуюся салфетки у шеи.
— Что произошло? — Его взгляд метнулся к Брайс, чьи клыки всё ещё были в крови, а лицо скривлено в рычании на Констанс.
— Мне хоть понравилось?
Пайк усмехнулся, поднимая старшего брата на ноги:
— Ага. Повеселился. Теперь тебе бы не помешал душ, старик, — добавил он, и Брэд улыбнулся, его тревога — что он мог натворить чего-то страшного — рассеялась.
— Дальше вы сами. Я забираю его, — сказала Айви. Раздражение по поводу Констанс сменилось на нежную, почти материнскую заботу. Она прижала Брэда к себе и усадила его в кресло.
— Ты как? — спросила я Пайка. Он коснулся носа — кривого, в шрамах, по виду сломанного не раз. Он был в порядке. Мы вместе повернулись к Констанс и Брайс.
Виктор, забытый, хмуро и угрюмо стоял внутри моего круга. Это, наверное, история всей его жизни — вот почему Брайс выбрала его мишенью.
Я одним ментальным движением сняла заклятие, и защитный круг исчез.