— Я не знал, что ты можешь чувствовать, когда я тяну линию. Это проблема? — спросил он, голосом, полным сомнения.
Я прижалась к нему ещё теснее, моя рука легла на него с нежной настойчивостью.
— Только потому, что это возбуждает меня не хуже, чем козу. Ты спать хочешь?
— Ах, уже нет, — ответил он, вода всплеснула, когда он подложил руку мне под голову, устраивая как подушку.
— Во сколько тебе нужно быть в церкви?
Ощущение пробежало по моему телу, когда его рука нашла моё бедро, двигаясь вверх и вниз в мягком, завораживающем ритме.
— Часов шесть назад, — ответила я, прикусив его ухо, легонько потянув за мочку зубами. — Айви, наверное, в панике.
Он тихо застонал, и я почувствовала, как под моей рукой он напрягся, дыхание участилось.
— У меня сегодня ужасно насыщенная ночь, — прошептала я.
— Вижу, — отозвался он. Вода зашевелилась, и вдруг он оказался надо мной — пьянящее, волнующее ощущение разлилось по телу, когда он притянул меня за бедра, и я сама пошла ему навстречу.
— Этого не было в моих планах, — проговорил он, — но, возможно, я найду для тебя местечко.
Он вошёл в меня медленно, с теплом, заполнив до самого конца, и, глядя на него снизу вверх, я видела только одно — любовь.
— Это моя линия, — прошептала я и вскрикнула, когда его пальцы послали в меня лёгкие разряды энергии с линии, вспыхивая на коже и проникая глубже. Я вцепилась в него, и он наклонился ко мне, губами отыскивая мою шею.
— О, Боже… — простонала я, когда он провёл тончайший поток энергии с линии сквозь моё тело, от шеи к низу живота. Это было почти слишком… Я изогнулась, притягивая его, позволяя войти. Прелюдия? Весь вечер был прелюдией. Я обвила его руками, прижалась, и когда он вошёл в меня, тело вздрогнуло от нахлынувшей волны. Вода делала всё более осязаемым, грубым, живым.
Я резко выдохнула и снова пошла ему навстречу, требуя большего.
Он двигался сначала медленно, каждое движение встречалось моим в почти звериной грации. Я сжимала его плечи, и когда он нашёл мой старый вампирский шрам, зубами касаясь кожи, я застонала, захлебнувшись дыханием, пока он двигался в такт нашему общему ритму.
Вода плескалась, его ладони поддерживали мою голову, губы и зубы терзали шрам с такой нежностью, будто он умел делать меня только своей. Ощущения накапливались, грозя разорваться. Моё дыхание стало прерывистым, и, желая всего и сразу, я направила мысль в его чи, утопая в нём до тех пор, пока не выдернула оттуда энергию с хлёстким щелчком.
Трент вздрогнул, его челюсти сомкнулись у моего уха.
Моя, — отозвалось во мне, и я не знала, кому принадлежала мысль первой, но от неё по нам обоим прошла дрожь, увлекая в ещё более глубокое движение. Он застонал, подался вперёд, и с внезапным толчком я почувствовала, как он достиг разрядки, врываясь в меня с выдохом облегчения.
Охваченная безумием, я задрожала, сжимая его, пока его тело содрогалось, и украденная энергия вернулась к нему, вызвав из моих губ стон, будто искра прошла сквозь воду, разрывая всё, как огонь.
— О, Боже… Рейчел, — прошептал он, когда мы прижались друг к другу в этой ослепляющей вспышке, и каждый удар наших сердец рождал новую волну страсти, вновь пронизывая нас обоих.
И тут раздалось громкое шлёп, и на нас обрушилась ледяная волна.
Я ахнула, распахнув глаза, и услышала, как Трент выругался — его вес резко навалился, он оперся на локоть, одной рукой придерживая мою голову, а другой вслепую пытался вернуть на место соскользнувший камень. Он выдернул себя из меня резким движением, сдержав болезненный стон — мышцы ещё не отпустили.
Настроение моментально испарилось. Он торопливо пытался остановить поток ледяной воды, камни звенели, а в ночи, наполненной стрекотом сверчков, прозвучало тихое латинское заклинание. И вот уже тёплая волна снова разлилась по нашему маленькому водоему, и Трент взглянул на меня, вода мерцала на его коже, подчёркивая каждую красивую линию мышц.
— Прости. Мне так жаль.
Я рассмеялась и притянула его обратно к себе, удерживая там, где ему и было место, пока вода снова не согрела нас обоих.
— Даже не знаю, за что, — прошептала я, прижимаясь лбом к его плечу. — Это было потрясающе.
Он издал недовольный звук.
— Камень сдвинулся, — проворчал он. — Всё настроение насмарку.
— И чуть не лишил тебя мужественности, — прошептала я, и он скривился. Удовлетворённая, я перебирала влажные пряди у него за ушами, наблюдая, как звёзды сверкают над ним, а вода отбрасывает блестящие тени на наши тела.