Я вдохнула, и воздух вошёл в лёгкие с сухим, душным привкусом опилок. Я задержала дыхание, содрогнувшись от этого странного, до невозможности противоестественного ощущения: будто моя энергия вытягивается из тела, как если бы её втягивали в трубку. Голову начало ломить, а потом и вовсе разболелась.
— Я справлюсь, — прошептала я, сжав кулаки и вдавливая их в сырую цементную массу. Отрезок чёрного золота, который Ал дал мне, чтобы отслеживать прогресс, дрожал в руках, сверкая обоими концами. Пять лет. Он сломал его пять лет назад. Как только он срастётся, я смогу остановиться. Ни секундой раньше. Жаль только, моя голова начинала ощущаться так, будто у мигрени и сердечного приступа родился ребёнок.
Грохот и треск магической схватки стихли, сменившись странным, навязчивым воем, от которого раскалывалась голова. Я медленно разлепила веки, тяжело дыша, пытаясь понять, откуда исходит свет. За пузырём с красным отливом, который меня защищал, висело великое ничто. Ни темнота, ни свет — разум отказывался это осмысливать.
Будто вся вселенная сузилась до этого крошечного пузыря — и, может быть, для меня так оно и было.
Это напоминало скачок по лей-линии, только без обычной потери тела: я по-прежнему ощущала своё. Чувствовала холод цемента под ладонями и крошки песка между пальцами. В нос бил запах крови из моего круга — я была здесь, я присутствовала.
— Я справлюсь, — повторила я сквозь стиснутые зубы. Цепочка в руке постепенно теряла налёт, но оставалась сломанной. Меня всё ещё мутило, и, боясь потерять сознание и разрушить круг, я притянула к себе меньше энергии, чтобы замедлить переход.
— Морган, — прохрипел чей-то высокий голос от боли. — О Боже, отпусти меня.
Я резко обернулась, шлёпнувшись задом на холодный цемент, потеряв равновесие. Это была Элис, свернувшаяся в крошечный комок за моей спиной. Она находилась внутри моего круга.
Ошеломлённо я уставилась на неё:
— Как, чёрт возьми, ты сюда попала?
Элис с трудом сфокусировала на мне взгляд, глаза были мутными:
— Отпусти. Ты тянешь линию через меня. Горит. Отпусти…
Через неё? — мелькнуло у меня. Теперь стало ясно, почему линия ощущалась неправильно.
— Как ты… — Я прикусила язык, оборвав себя. — Тебя не должно здесь быть! — сказала я, поняв. Мой круг был разрушен. Элис его перехватила, и теперь это был её круг, содержащий чары, а не мой.
Она получила контроль над моим кругом в тот самый момент, когда заклинание вступило в силу. Неудивительно, что ей больно — она тянула на себе всю лей-линию.
— Отпусти меня, — снова простонала она сквозь мучения. — Ты сгниёшь за это. Обещаю. Прекрати проклятие. Останови это!
— Идиотка! — Я вскочила на колени, вздрогнув, когда её пальто исчезло, как будто его никогда не существовало. — Что ты вообще думала, когда полезла?
— Останови заклинание! — закричала Элис, глаза превратились в узкие щёлочки. — Я не могу отпустить линию. Она горит!
— Может, тогда не стоило пытаться перехватить управление чарами! — в панике я взглянула на цепочку. Она ещё не восстановилась, но Элис… Элис тряслась от боли.
— Ты сжигаешь меня заживо, — прохрипела она, склонив голову.
Тролльи какашки, — мысленно выругалась я. — Stet! — крикнула я, разрываясь между жалостью и раздражением, и отпустила лей-линию, проходящую через нас обеих. Надо было понять, что вкус линии изменился, — подумала я, когда заклинание завершилось с душераздирающим щелчком.
Я вздрогнула, едва не задохнувшись от удивления, когда в меня ударил всплеск белого света. Защитный пузырь Элис исчез, и я глубоко вдохнула запах тёплой, мутной воды, закашлявшись, пока глаза наполнялись слезами, а из лёгких выходила пыль.
Я моргнула — свет угас, и мир медленно снова стал поддаваться осмыслению. Это был всего лишь лунный свет, но ощущалось, будто вспыхнуло новое солнце.
Разомкнув губы, я уставилась из-под моста на мягко освещённый парк, только сейчас начиная верить в то, что сделала. Ещё тридцать секунд назад луна была тонким серпом у самого горизонта. А теперь — почти полная, висела высоко среди деревьев. Потрясённая, я потянулась к опоре моста. Камень под дрожащей рукой оказался тёплым, и, распрямившись, я услышала резкий тинь… тинь, плюх — что-то отскочило от выступа и упало в отвратительно-зелёную воду. Что бы это ни было, оно исчезло.